Дарья Потапенко - Праздник тайфуна

Гао кивнул сам себе и вышел из-за кафедры. Прошелся рядом с первыми рядам, заложив руки за спину. Сосредоточенно посмотрел в одну точку и затем обернулся к публике – с расстроенным недоумением.

– В этот момент мне всегда хочется спросить – ну, и что вы думаете, господа? Что, вы думаете, это значит? Поделитесь со мной. В Библии есть простые слова, а есть сложные. И мне так же сложно, как вам. Я не стану скрывать, я подглядел. Что другие думают по этому поводу. Почему жену Лота обратили в соляной столб? Толкователи говорят: потому что ослушалась. И все? Разве это причина? Она покидала родной город – город, в котором выросла, в котором оставила все воспоминания юности, часть самой себя. И пошла за мужем безропотно. Только оглянулась один раз. Но да – ослушалась. Ведь Бог говорит «не убий», и мы следуем его закону. Бог говорит «не укради». Бог говорит «не оборачивайся». Жена Лота ослушалась. Да, пожалуй, это верно.

Иные толкователи говорят: жена Лота пожалела оставленные вещи – дом, одежду, нетронутый пирог на кухне. Вспомнила о материальном в тот миг, когда перво-наперво следовало думать о духовном. Да, и это верно. Третьи говорят: жена Лота не смогла спастись, потому что она – это тоже Содом. Женщина невинна, но в ее душе любовь к родному городу, семя Содома, которое произрастет на новом месте и выстроит еще один Содом. Верно. И это верно. Я читал и все больше убеждался – отцы церкви так просто, так верно толкуют, но тут есть что-то еще. Пусть она ослушалась, пусть вспомнила о любимом платье или первом одеяльце дочери, пусть несла в себе боль любви к родному городу. Но ведь она невинна. Невинна. За что Бог покарал ее?

В Библии есть простые слова, а есть сложные. Слова про жену Лота – простые.

Мы забываем, что чтобы понять их, мало верить в Бога. Нужно верить Богу. Доверять. Любить! В Библии есть сложные слова, есть простые. Это – простые. Бог сказал жене Лота «не оборачивайся», чтобы уберечь ее. Посмотри на вспышку света – и ослепнешь. Содом будет уничтожен божественной мощью. «Нельзя смотреть, – говорит ей Бог. – Ослепнешь». Бог дает Лоту и жене его, и дочерям спасение. Это протянутая рука, это подаренная жизнь. Бегите. Не оборачивайтесь. Берегите себя. Пожалуйста, берегите себя. Знает ли жена Лота, на что идет, кидая последний взгляд на Содом? Да с первой минуты знает. Когда ангелы ступают на порог. Когда муж говорит ей: «Уйдем». Когда слышит голос Бога. Жена Лота оборачивается и обращается в соляной столб. Это не кара, это вес нашей свободы.

Слова Библии просты, когда любишь Бога. Ищите любовь в своих сердцах. Любовь к Богу, к людям, к тварям. К земной тверди и небу. Славьте Господа, ибо он благ.

Гао кивнул сам себе, обозначая конец проповеди. Прихожане встали и чистым хором затянули молитву, с каждым словом распеваясь все звонче. Молитву не нужно было петь, но привычка читать мантры так прочно укоренилась в народном голосе, что, даже зная правила, прихожане не могли отказать себе в древнем удовольствии волшебной песни. Фэй с третьей скамьи замечала, как Гао чуть хмурится, ругается про себя, что не может научить прихожан правильной молитве. Но его голос невольно следовал за мощью хора, изогнутые брови выравнивались, и в уголках губ появлялась улыбка. Обаятельное мальчишество христианского священника было не последней причиной аншлага на воскресных проповедях. Помощники раздавали небольшие брошюры постоянным прихожанам. Публика с задних рядов начала расходиться, а поклонники падре выстроились в очередь за приватной беседой.

Фэй терпеливо ждала возле массивных дверей храма. Крупные медные ручки на темном дереве отливали почти золотом от яркого солнечного света. Прихожане морщились, покидая прохладный полумрак церкви.

– Ты же не хочешь встать в очередь? – Ван Мин подул на очки и протер стекла тряпочкой.

Фэй впервые увидела Гао в восемнадцать. Церковь Святого Иосифа, которую они с родителями посещали последний десяток лет, закрылась на ремонт. Родители Фэй, воспользовавшись случаем, почувствовали себя освобожденными от воскресной рутины церковных посещений. В отличие от них, Фэй не собиралась отказывать себе в общении с Богом. Она стала прихожанкой церкви Святой Екатерины, расположенной чуть глубже в переулках концессии, неподалеку от буддийского квартала. В те годы Гао еще только помогал падре Франческо. Но когда старик улетел обратно в родную Санта Прасседе, Гао стал сам читать проповеди. Тридцатитрехлетний священник с легкостью выигрывал сравнение с университетскими лекторами не только трепетной глубиной тем, но и интеллигентным остроумием. Фэй сознавала, что половина общины ходит в их церковь ради лекций Гао. Спектаклей Гао.