Олег Джурко - Пес-1. Приметы бойца

Вот только выберет ли воспитанник " своим Хозяином" именно его, Крестелевского? Простодушие приблудных бедолаг в условиях реальной жизни иссякает быстро… Не стал бы в своем усердии приемный щенок прихлебателем того, кто погрознее на вид и этой грозностью больше похож на хозяина с точки зрения безродного приемыша. Ведь руководствовался малец не самостоятельным здравым смыслом, но полузвериным стадным чутьем.

К сожалению, Саша был закомплексован на примитивной "честности". Эту извращенную, мелочную честность плебея, привил ему приютский детский контингент, в купе с педагогическим коллективом. Прямо-таки вбил в башку как лишнюю заклепку. Да, ему внушили священный трепет перед Законом, который олицетворяет каждый, кто старше его, а значит сильнее его. Но никто не объяснил, что Закон этот, что любой Закон те кто сильнее вертят как хотят себе на выгоду. Вот как объяснить дурашке эту житейскую механику манипулирования Сильными поведения Слабых…

Забавно… Порвав, штаны, лазая на дворовый тополь, Александр Константинович тут же бежал доложить о своей провинности Ирине Васильевне или Ксении, кто был дома. С тупой покорностью выслушивал он неизменную нотацию на тему об аккуратности. А про себя думал, счетовод сопливый, вот и еще можно записать на свой счет очки в извечной игре детей со взрослыми в послушание, оборачивающееся в итоге ласковой похвалой. И найденную на улице монету Александр Константинович немедленно нес домой. Нес, заранее зная, что монету позволят ему оставить себе. На мороженое. Да еще добавят на вторую порцию, – "за честность". Забавно…

В тоже время, когда, в порядке пробы сил, во дворе на него напали пятеро пацанов и произошло нешуточное побоище, об этом бедовый Александр Константинович не проговорился даже отцу. А ведь заводиле своры кирпичом, прицельным, жестоким ударом Саша сломал нос, да еще, в ярости, едва не задушил… Вот еще и с тормозами у сорванца не лады.

"Бедное дитя природы"… – Вздохнул Крестелевский. Сколько раз наблюдал он в своей жизни как естественно детдомовцы, не помнящие ни роду не племени, прибивалось к бандам. Эти изгои Отечественной войны становилось в разборках самым преданным, ударным зомби Главаря.

Крестелевский посмотрел на сверкающие золотом роскошные иконы Строгановского письма, повешены в красном углу богобоязненной Ксюшей, главным декоратором холостяцкого дома. Посмотрел и спохватился. "Зарвался ты, дорогой Константин Валерианович. Осторожнее надо обращаться с суевериями. Богов, привыкших к абсолютному почитанию смертных, лучше не тревожить".

Пытаясь оправдаться за свою бесцеремонность в обращении с "боженькой", Крестелевский, мысленно обращаясь к загадочному Всевышнему, на этот раз решил немного слукавить и повинился. " Плохому я сына не научу. Сашок должен иметь одинаково четкое представление о темных и светлых сторонах русского непредсказуемого бизнеса. Мой сын должен любить риск и уметь рисковать… Уметь идти напролом и в то же время оставаться человеком, уважающем себя и чужие коммерческие интересы. Только так. Христопродавцем он никогда не будет. Уж я за этим прослежу. "…

Позвонил директор ГУМА – Чумакин Альберт Федотович. Не ожидал, что застанет. Звонок протокольный, директор просто отметился, но приятно выслушать елейные пожелания счастья и удачи в Новом Году даже от прохвоста… А настроение так и не поднялось.

Крестелевский прошел на кухню. Ксюша разрумянилась возле плиты. Невысокая крепенькая хохлушка благоухала имбирем и корицей. Магазинных тортов она не признавала. Ее свежий, здоровый, совершенно "домашний" пот придавал заморским пряностям особую притягательность. Константин Валерианович крепко хлопнул Ксюшу по заднице. Кухарка благодарно засмеялась.

– Ксюша, ты это, сходи-ка на неделе в Елоховский собор. Крестить будем Сашку.

– Наконец-то! А я все боялась к вам с этим подступиться. Слава тебе, господи! Может, дома покрестить, большой все-таки Саша? Батюшка знает вас. Он все сделает как надо по Закону.

– Это, Ксения, твои заботы. Сегодня заночуешь у меня… Утром дам тебе тысячу рублей, пожертвуй попу.

Ксения немного смутилась, но возражать не стала.

– Можно я позвоню из вашего кабинета домой? – Пряча глаза, робко спросила кухарка. – Надо бы предупредить Васю, чтобы не ждали… Скажу гости понаехали…

– Заодно постели нам в кабинете.

В одиннадцать часов Сашок усадил девчонок на лучшие места, поближе к торту. Придвинул к ним огромную хрустальную вазу с разноцветьем самых лучших конфет, открыл бутылочки с пепси-колой и только после этого сам пристроился с краю детской половины праздничного стола..