Оуэн Кинг - Спящие красавицы

Первое – и, возможно, последнее – огромное преимущество должности единственного сотрудника службы по контролю за бездомными животными муниципалитета Дулинга состояло в отсутствии начальника. Формально Фрэнк Джиэри подчинялся мэру и городскому совету, но никто и никогда не заглядывал в его маленькую угловую комнату, с дверью в задней стене неприметного здания, в котором располагались также историческое общество, департамент рекреации и офис эксперта по оценке недвижимого имущества. Фрэнка такое положение вполне устраивало.

Он выгулял собак, успокоил их (для этого не было лучшего средства, чем собачьи куриные чипсы «Доктор Тим»), напоил, позвонил Мейси Уэттермор, волонтеру-старшекласснице, чтобы убедиться, что она придет в шесть часов, дабы снова их покормить и выгулять. Она подтвердила свой приход. Фрэнк оставил ей записку с указаниями, кому и какие нужно дать лекарства, запер дверь и отбыл. Лишь позже ему пришло в голову, что у Мейси могут найтись более важные дела, чем уход за несколькими бездомными животными.

Фрэнк думал о своей дочери. Снова. Утром он ее напугал. Ему не нравилось в этом признаваться, даже самому себе, но он ее напугал.

Нана. Почему-то он тревожился за нее. Не из-за Авроры, но чего-то связанного с ней. Чего именно?

Перезвоню Эл, решил он. Перезвоню, как только вернусь домой.

Но, вернувшись в маленький четырехкомнатный дом, который он снимал на Эллис-стрит, Фрэнк первым делом заглянул в холодильник. Смотреть было особо не на что: пара стаканчиков йогурта, заплесневелый салат, бутылка соуса для барбекю «Свит бэби рэй» и упаковка «Овсяного стаута дочери шахтера», высококалорийного напитка, вроде бы полезного для здоровья – раз в нем содержался овес. Он взял одну банку, и тут зазвонил мобильник. Фрэнк увидел фотографию Элейн на маленьком экране – и его посетило озарение, без которого он вполне бы обошелся: он страшился Гнева Элейн (немного), а его дочь страшилась Гнева Папули (тоже немного… он на это надеялся). Неужели на этих страхах могли строиться семейные отношения?

Я – хороший парень, напомнил он себе и нажал кнопку приема.

– Привет, Эл! Извини, не мог позвонить тебе раньше. Хотел, но возникли дела. Печальные. Мне пришлось усыпить кошку судьи Сильвера, а потом…

Элейн не собиралась отвлекаться на кошку судьи Сильвера. Она желала сразу перейти к делу. И как обычно, с самого начала резко подняла градус разговора.

– Ты чертовски напугал Нану! Премного тебе за это благодарна!

– Пожалуйста, успокойся. Я лишь сказал ей, чтобы она рисовала дома. Из-за зеленого «мерседеса».

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Фрэнк.

– Помнишь, когда она в первый раз отправилась развозить газеты, ей пришлось свернуть на лужайку Нидельхафтов, потому что какой-то парень за рулем большого зеленого автомобиля со звездой на капоте выехал на тротуар? Ты сказала, чтобы я не поднимал шума, и я тебя послушал. Не поднял шума.

Слова слетали с губ быстрее и быстрее, и он знал, что скоро будет просто выплевывать их, словно не контролируя себя. Элейн просто не понимала, что иной раз ему приходилось кричать, чтобы его услышали. Во всяком случае, в разговоре с ней.

– Кошку судьи Сильвера сбил большой зеленый автомобиль со звездой на капоте. «Мерседес». Я практически наверняка знал, кому принадлежит этот «мерседес», который едва не переехал Нану…

– Фрэнк, она сказала, что автомобиль заехал на тротуар, когда их разделяло полквартала!

– Может, и так, а может, он был ближе и она просто не хотела нас пугать. Не хотела, чтобы мы запретили ей развозить газеты сразу после того, как она получила эту работу. Просто послушай, хорошо? Я не стал поднимать шума. Я много раз видел этот «мерседес» в нашей округе, но не стал поднимать шума. – Сколько раз он это повторил? И почему ему вспомнилась та песня из «Холодного сердца», которую постоянно напевала Нана, едва не сведя его с ума? Он так сильно сжал банку, что помял ее. Понял, что если не ослабит хватку, она лопнет. – Но не в этот раз. Не после того, как он раздавил Какао.

– Кого?..

– Какао! Какао! Кошку судьи Сильвера! Это мог быть мой ребенок, Элейн! Наш ребенок! Короче, этот «мерседес» принадлежит Гарту Фликинджеру, который живет у вершины холма.

– Доктору? – Похоже, Элейн включилась в разговор. Наконец-то.

– Именно. И знаешь, что я понял, когда говорил с ним? Он обкурился , Элейн. Еле ворочал языком.

– Вместо того чтобы обратиться в полицию, ты поехал к нему домой ? Как в свое время пошел в школу Наны и наорал на учительницу, когда все дети – включая твою дочь – могли слышать твои безумные вопли?