Сергей Кочетков - Периметр. Из света в тень

– А как туда попала?

– В Англию?

Фёдор кивнул, и Елена снова почувствовала, что не хочет ему лгать.

– Стандартный путь из частной школы. Я с семи лет по разным учебным пансионам по всей Европе моталась. Благодаря этому столько языков и знаю.

– А с родителями что?

– Я думала, ты про них в первую очередь спросишь.

– У тебя здесь в квартире нет ни одной их фотографии. Боялся, что если сразу спрошу, вопрос будет не из приятных.

– Это точно. Не из приятных. Мама умерла, когда мне было пять лет. Покончила с собой. Я её почти не помню.

Фёдор совершенно не ожидал такого откровенного ответа и не знал, что дальше сказать. Его поразила какая-то странная лёгкость, с которой Елена об этом говорила.

– А отец? – он старался задать этот вопрос как можно осторожней.

– Живёт и здравствует.

– Ты с ним общаешься?

– Редко. У него другая семья. Другая жена и другие дети. Они обо мне ничего не знают. И не должны знать.

– Почему?

– Потому что мой отец… – Елена остановилась.

– Если не хочешь говорить, то не говори.

– Хочу, но не могу. Я обещала ему, что не стану для него проблемой.

– Проблемой?

– Давай на сегодня закончим. Я не хочу тебе врать, а всего рассказать пока не могу.

– Хорошо, давай спать, – Фёдор поправил свою подушку. – Завтра обоим вставать рано. А мне ещё рапорт писать.

– Где сейчас Кравцов? С ним всё в порядке?

– В полном. На курорте загорает.

*****

В приёмную руководителя департамента контрразведки ФСБ почти одновременно вошли генерал Акимов, а за ним заместитель главы ФАПСИ генерал Устинов. Адъютант давно их ждал и, не проронив ни слова, распахнул перед ними дверь в кабинет Комарина.

Владимир Семёнович уже был проинформирован о возникшей проблеме. Нужно было решить, что с ней делать.

– Павел Игоревич, – обратился он к Устинову, – давай без протокола, рассказывай, что и как.

– Кодировка наша. Это точно, – Устинов заметно нервничал. – Но кодировка нестандартная. Это так называемый самоуничтожающийся архив, который автоматически создаётся при несанкционированном доступе к секретной документации, хранящейся в электронном виде на закрытых серверах. Если пароль несколько раз будет введён неправильно, файл сам себя удалит с любого носителя без возможности восстановления.

– Как это установили? Архив ведь так и не распаковали?

– В программном коде есть специфические электронные метки.

– И что же в этом файле?

Устинов развёл руками.

– Мы не знаем.

– А кто знает? – почти вскрикнул Комарин.

– Тот, кто пытался получить доступ к хранящейся в нём информации.

Акимов решил уточнить:

– Но тогда получается, что для этого нужно осуществить несанкционированный доступ к соответствующим серверам?

– Точно так. Мы ведём постоянный мониторинг их работы. За последние полгода не было ни одной серьёзной кибератаки. Поэтому мы не представляем, как подобный архив смог появиться. Проникновение из вне я считаю невозможным. Только если кто-то из наших это сделал, кто знает всю систему изнутри.

– Много таких специалистов?

– Нет. Несколько человек, включая меня.

Акимов посмотрел на Комарина, как будто спрашивая у него разрешения.

– Если мы вам скажем примерную дату создания этого архива и возможную тематику, содержащихся в нём документов. Вы сможете ещё раз промониторить все возможные сервера как-нибудь более тщательно или при помощи иной технологии?

– Думаю что да. Действующий мониторинг достаточно универсален, а если мы будем знать, что и когда искать, то можем попробовать использовать другие алгоритмы, более вариативные и детализированные.

Комарин утвердительно кивнул.

– Действуйте!

*****

Рано утром Иван Макарович перечитывал вчерашний рапорт Самсонова по Кравцову. В глубине души ему было неприятно, что этому авантюристу всё сошло с рук. Столько проблем на ровном месте человек создал и в итоге сейчас за казённый счёт здоровье поправляет.

На столе зазвонил телефон. Генерал поднял трубку.

– Слушаю!

Звонил адъютант Комарина и просил прямо сейчас подняться наверх. Иван Макарович ждал этого звонка, но, тем не менее, был удивлён, что его вызывают так рано. Он убрал рапорт в стол и достал оттуда папку с документами по Чащину и той давнишней операции в Волгограде, когда пришлось выйти за рамки.

«Оправдание слабое, но это лучше, чем ничего», – думал Петров, ещё раз просматривая бумаги с таким трудом, собранные за много лет по разным архивам.