Лев Голубев-Качура - Один пистолет на двоих. Боевик

– Васька, хорош притворяться. Пора.

На противоположной полке храп прервался, и оттуда, совсем не сонным голосом спросили:

– Как думаешь, они крепко спят?

– Да без задних ног. Я наблюдал. Барышня вообще была уже никакая. На ходу спала.

– Тогда приступим, – ответил Васька, и начал осторожно спускаться.

Женя, как только попутчики, перестав храпеть, зашептались в темноте, насторожился. Он, прислушавшись к их перешёптыванию понял – это поездные воры, и приготовился к отпору.

Он не мог начать будить Катю, так как понимал, если он это сделает, то грабители сразу же нападут на него, и неизвестно кто в этой схватке выйдет победителем.

Если бы их было не двое, то он спраился бы легко, а вот… Да ещё этот верзила-здоровяк. Вон какие кулачищи у него, как кувалды. Как говорит народная мудрость – против лома нет приёма. Придётся применять оружие, а не хотелось бы. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

У него, конечно, был с собой табельный пистолет. Он не сказал Кате, что не просто едет с ней в отпуск, а едет выполнять задание. К чему ей об этом знать. Пусть наслаждается отдыхом, купается в море, загорает, а он сделает своё дело, и тоже отдохнёт.

Но эти подонки путают мне все карты.

И он решился!

Как только «здоровяк» поставил ногу на ступеньку, Женя молниеносно схватил её, и с силой дёрнул на себя.

Не ожидавший нападения грабитель, вскрикнув, шлёпнулся на пол. Он несколько мгновений лежал без движения, затем, выматерившись, стал подниматься.

Но Женя уже приставил к его голове пистолет и тихо, чтобы не разбудить жену, прошептал:

– Дёрнешся, пристрелю!

Не успевший ещё слезть с полки второй грабитель, увидев лежащего на полу напарника, прыгнул на Женю.

Худо пришлось бы Васильеву, но, то ли от поднятого шума, то ли инстинктивно почувствовав, что любимый человек в беде, Катя проснулась.

Реакция у неё была – будь здоров!

Она разъярённой кошкой бросилась на душившего Женю парня, и ударом кулака по шее, заставила его разжать руки. А ещё через пару секунд, вторым ударом уложила его на пол рядом с подельником.

Лишь увидев, что поверженный хулиган и грабитель лежит не шевелясь, она спросила у Жени:

– Может обьяснишь что случилось пока я спала?

– Потом. Сейчас позови проводницу.

– Ладно.

Но проводница, вероятно услышав посторонний шум в вагоне, уже шла к ним на ходу протирая кулаками заспанные глаза, и зевая во весь рот.

Подойдя ближе она строго спросила: «Чего шумим граждане?». Но увидав лежавших на полу парней и склонившегося над ними пассажира с пистолетом тихо ахнула, а, затем, округлив от страха глаза, испуганно зашептала:

– Этто чего? Этто зачем? Ой, мамочка, убийство..!

И прикрыв рот ладонями, чтобы не закриать во весь голос, бросилась обратно, вероятно чтобы спрятаться в служебном купе.

Но не успела она сделать хотя бы шаг, как её перехватила Катя.

– Погодите, нет никакого убийства! Быстро позовите поездную охрану!

Проводница, всё ещё не понимая, что же происходит, остановилась, и не убрав рук от рта, растерянно заморгала.

– Да приди же в себя, дура! – прикрикнула на неё Катя. – Быстро позови охрану!

И чтобы проводница быстрее пришла в себя и начала шевелиться, она подтолкнула её в спину.

Минут через семь-восемь открылась дверь вагона и почти вбежали трое полицейских. Двое держали в руках автоматы, а один был с пистолетом.

Добежав до купе с лежащими на полу грабителями и наставивших на них пистолет Васильева, тот, что был с пистолетом, закричал:

– Опусти пистолет сволочь, и положи его на пол! Я кому сказал – пистолет на пол!

И направив свой пистолет на Женю, вновь заорал: «Пистолет на пол, а сам мордой в пол!»

Васильев, не став спорить с представителем закона, медленно опустил пистолет, и ложа его на пол, заговорил:

– Я, старший оперуполномоченный Санкт-Петербургского ГУВД капитан Васильев. А это, он показал на Катю, старший лейтенант Гросс Екатерина Васильевна.

Катя, покажи, он посмотрел на плечи полицейского, лейтенанту наши документы.

– Молчать! – вновь заорал лейтенант. Мы сами разберёмся.

Обернувшись к стоявшим позади него полицейским, приказал:

– Наденьте на них наручники!

Один из полицейских, в звании сержанта, переспросил: «Что, на всех, на четверых?

– На всех! И поторопись!

Когда браслеты были надеты, лейтенант скомандовал:

– Встать! Повернуться лицом к стене!

Второй полицейский что-то зашептал в ухо лейтенанту, и у того, по мере поступления информации, заблестели глаза.