Лев Голубев-Качура - Один пистолет на двоих. Боевик

– Ах, извините-простите. Кажется ошибочка вышла, – насмешливо сказал парнишка, и выскользнул за дверь.

А «хвост», по-видимому, всё-таки нашёл вас, раздумчиво произнёс мнимый портной. Так, что, вы теперь будете под постоянным наблюдением.

– Хорошо бы это были те люди, что нам нужны, – соглашаясь, тихо произнесла Катя.

– Даа, хорошо бы, – согласился связной.

Взяв из рук связного пакет с платьем для жены, Васильев и Катя покинули ателье.

Теперь они уже были уверены – за ними следят. Но кто?!

У ворот дома, в тени от нависшего над оградой дерева, стоял «минивэн». Людей в нём не было видно, и это насторожило Васильева.

Придержав за рукав жену, он тихо, почти шёпотом, произнёс:

– Кать, возьми-ка у меня сумку и пакет.

– Зачем? Тут нести-то осталось всего ничего, а ты… Тоже мне мужчина, – поддразнила она его.

– Не нравится мне этот автомобиль, а у меня руки заняты.

Васильев передал жене сумку и пакет, и сцепив руки в замок, похрустел пальцами разминая.

– Ты думаешь, это по наши души? – встревожилась Катя.

– Не знаю. Но надо быть готовым ко всему. Не зря же он здесь стоит.

Как только они поравнялись с микроавтобусом из него вылез парень…

Ну до чего же знакомое лицо, насторожилась Катя. Это ж я ему на яхте зуб выбила. Даа, не зря Женька приготовился. Неужели опять драться? Интересно, сколько их внутри?

Мысли вихрем проносились в её голове, но тело уже напряглось – она приготовилась к жёсткому сопротивлению.

Парень, сверкая вставленным зубом из нержавейки, приветливо улыбаясь, снял с головы кепку и произнёс дежурную фразу:

– Здоровэньки булы.

А, затем, немного замявшись, словно подыскивая слова, сказал:

– Хозяин прыказав, шоб вы йихалы до нього. Зараз.

– Какой хозяин, – с иронией спросил Васильев.:Я сам себе хозяин.

– То так. Тильки вин прыказав зараз же прывэзты тебе.

– Интересно девки пляшут, – пожал плечами Васильев. – Почему это я должен к кому-то ехать? Тем более к кому-то, совершенно для меня незнакомому?

Из минивэна вылезли ещё двое парней, мускулистых, похожих на боксёров в отставке, и помахивая битами, стали ожидать результата «переговоров».

Оценив создавшуюся обстановку, Васильев как-бы соглашаясь, кивнул головой в сторону ожидающих «боксёров».

И, немного с юмором, сказал: «Разве можно против такого аргумента отказаться, и не принять приглашение, от хорошего человека. Что ж, поехали ребята».

И прежде чем разместиться в автомобиле, повернувшись к Кате тихо произнёс: «Иди домой дорогая. Я долго не задержусь. Узнаю, кто это так „настойчиво“, он кивком головы показал на „боксёров“, хочет видеть меня, и вернусь».

Опять повернувшись к парням, он спросил:

– Надеюсь, моя жена вашему хозяину не нужна?

– Та, ни. Цього хозяин нэ прыказував. Нехай жинка идуть соби до дому. Колы понадобыться, так мы йийи добудэм.

Высказав это двусмысленное выражение, он криво улыбнулся.

Что-то против нас затевается, решил Васильев. Надо бы предупредить Катю, но, думаю, она сама уже догадалась.

Что ж, поживём увидим.

Любопытно всё же, что это за «хозяин»? Может шестёрка какая-нибудь, а хочет казаться тузом?

И садясь в машину, приказал: «Поехали! Чего стоим?».

* * *

Минивэн аыскочил за город, и помчался по трассе.

В салоне, кроме троих, которых уже видел капитан, находилось ещё двое.

Их ничем не примечательные лица среди уличной толпы не вызвали бы никакого интереса, если бы не одно «но»:

У одного, по-видимому тоже боксёра или борца, был перебит нос и сильно искривлён.

А другой был худ до аскетизма, и обладал яркорыжей густой шевелюрой.

Женя, разглядывая его, решил, он злоупотребляет наркотиками и болен туберкулёзом, и давно. На эту мысль, по поводу его наркомании, навёл его постоянно мокрый нос и шмыгание.

Вероятнее всего капитана везли не выбивать из него какие-то признания или убивать, а везли к какому-то конкретному лицу для разговора.

Так он решил, потому что не надели ему на голову мешок, и руки, заломив, не связали.

Поэтому он, пользуясь относительной свободой, во все глаза смотрел на стелящуюся впереди дорогу, на окружающую природу, и запоминал, запоминал.

Приблизительно минут через двадцать машина свернула с шоссе на просёлок, и поднимая клубы пыли, помчалась по ровному, с выгоревшей от солнца травой, ровному плато.

Вскоре показалось море.

Почти у самого берега стоял джип, а возле него трое каких-то людей.