Катрин Мелье - Заплаканные жизни. Триллер

– Твоё поведение недопустимо! Ты ведь знаешь, что отец серьёзно болен, и я неоднократно просила быть с ним добрее. Ты что не умеешь себя вести? Что с тобой стало?! Поль, в чём дело, а? Расскажешь по-хорошему или я сама поеду в город, и если ты натворила чего, или утаила, ух… берегись! Я не знаю, что с тобой сделаю, ей Богу! Всё, терпение моё кончилось! – всегда спокойная мать была в бешенстве, её тон давал понять, что шутки прибаутки закончились.

– Да, Ма… всё у меня, как всегда, ничего нового, в общежитие жить невозможно, заниматься ни дают, шумят, и всё, что привожу из провизии, съедают голодающие соседи! Капец в общем! Может ты мне квартирку сымешь в городе, там есть недалеко я узнавала? А я за это обещаю вести себя с папенькой вежливо и почтительно. А… Ма? – начала было кривляться Полина.

Взбешенная мать прервала это представление в один миг.

– Ах ты дрянь такая, я вот тебе сейчас вместо квартирки в городе, леща, животворящего отвешу по наглой морде, так, что мало не покажется! Ты чего это удумала?! Какая квартира? Мы, по-твоему, миллионеры Поль?! Да мы всю жизнь пашем как проклятые, чтобы тебе образование дать, отец вон свалился, молодой совсем… Здоровье потерял! А тебе мало? Тебя, видишь ли, условия в общаге не устраивают, шумно очень, ну ты и дрянь! Год проучилась всё устраивало, пока контроль был, а сейчас отдельно жить захотела, за счет больных родителей! Ну и ну, ты поглянь, что с тебя выросло… Сидит она ца-ца, нога на ногу, Ма… поглянь-ка на неё? Как дала бы сейчас по тупой башке, чтобы мозги на место встали!!! – раскричалась Зинаида.

– Скажи мне лучше милочка, как твоя учеба, как успеваемость? – продолжала мать, более спокойным тоном, её бедняжку прямо всю телепало.

– Нормально учеба ваша, что ей будет? – отмахнулась бесстыдница.

– Полин я враньё чую за версту, прямо как свинья в земле трюфель, так что советую говорить правду и только правду! – сказав эти слова мать стала как бы принюхиваться, водя носом в разные стороны.

– Точно брешешь, ну смотри окаянная, узнаю, чего дурного за тобой водится, прибью! Я не позволю позорить честное имя твоего отца, и расстраивать его не дам, врач сказал нельзя ему нервничать, понимаешь ты это?! – она всматривалась в красивые надменные глаза, своими усталыми и уже полными слёз.

– Что ты заладила… отец, отец? Достала прям, сил нет! Бухал наверно много, вот и пропил здоровье…

– Да как ты смеешь?! Он сроду-то не пил! – её рука сама взлетела вверх, и женщина даже не поняла, как осмелилась, но всё-таки дала хорошую пощёчину этой заносчивой и очень наглой особе, которая совсем ещё недавно была ребёнком! Ну вот и первая серьёзная ссора, первое телесное наказание, а ведь оно будет совершенно бесполезно, потому что это уже совсем взрослый человек и его не изменить. Хотя мудрые люди говорят, что изменить вообще никого нельзя, личность формируется задолго до появления на свет, а может и ещё раньше…

Зинаида в слезах вышла из комнаты, оставив непонимающую шокированную дочь одну, в надежде, что до той хоть что-нибудь дойдет и она переменит своё отношение к умирающему отцу! Эти каникулы запомнились им обеим, наверное, на всю жизнь. Упрямая девушка настолько разозлилась, что объявила голодовку, неустанно отказываясь от всего, что готовила Зина. Оставшиеся два дня отдыха она ни выходила из своей комнаты даже к Фёдору, который, собственно говоря, был не в курсе всего произошедшего. Обнаглевшая бунтарка спешно собиралась поскорее уехать из ненавистного деревенского дома, так и не посетив погибающего родного человека, … человека, который даровал ей этот мир и эту прекрасную жизнь! Родители, не смотря ни на что, всё равно обеспечили её величество деньгами, да и продукты были нагружены, как всегда, под завязку. Собрали бунтующее чадо и отправили с Богом получать образование, только на душе у них было совсем неспокойно, они тоскливо поглядели друг на друга и погрузились каждый в свои мысли.

Фёдор почему-то сильно расстроился, странное предчувствие не покидало его целую неделю, он смотрел на уходящую дочь и думал о том, что может не дожить до внуков, которых он очень хотел и уже заранее любил. Провожая Полину ему вдруг вспоминался день её рождения, неописуемому восторгу не было предела, ну а когда она сказала первый раз «папа» и протянула маленькие ручонки, он заплакал от счастья. А также на ум пришла та ночь, когда Поли была ещё совсем ребёнком, малышка тихо посапывала в своей постельке, а он с любимой Зиной занимался любовью, стараясь делать это, как можно тише, чтобы не разбудить капризную дочь. После замечательного тихого, но лучшего на свете секса, Фёдор мечтательно закрывал глаза, рассуждая о далёком будущем, строя невероятно приятные планы. Например, как они все вместе, дружной семьёй будут называть внуков, которые, когда-нибудь обязательно родятся или как они с зятем будут ездить на рыбалку…