Ваган Арутюнов - Копка

В такое время дня трудно найти свободное место для парковки. Чтобы оказать услугу своему постоянному гостю, хозяин ставил с утра свою машину, и когда Сергей приезжал, один из официантов, мальчишка, выходец из Сирии, отгонял ее на ближайшую стоянку, освобождая место Сергею. Тот всегда награждал мальчика за его работу. Надо сказать, что Франсуа пропустил через свой ресторан не менее сотни эмигрантов, которым помог влиться в жизнь города. «Мы все эмигранты в этом мире», – говорил он, несмотря на свое чистокровное французское происхождение. Он выполнял работу по их интеграции получше казенных учителей. Раз они уже здесь, считал Франсуа, то он должен научить их хорошему и сделать близкими Франции, иначе они не будут любить его родину, а ему с ними и их детьми жить дальше. Сергей любил после обеда за чашечкой кофе поговорить с Франсуа и часто подчеркивал, что находит в таких беседах много интересного и нового для себя.

Вот и сейчас два старых друга сидели и беседовали.

– Почему ты никак не женишься? Если тебе не нравятся наши парижанки, то найди наконец хоть русскую. Ведь и вправду они самые красивые в мире, а? Русские-то девушки? Их сразу видно, когда они идут по улице, – Франсуа улыбнулся и подкрутил ус.

– Жениться? Любовь? Кто какой смысл вкладывает в это слово?

– Ха, известное дело, тут не нужно изобретать велосипед.

– Вот люди часто говорят: любовь, уважение, дружба, добро, а каждый при этом вкладывает свой смысл в это слово. Один любит колбасу, другой маму, это называется одним словом.

– Ха-а…

– Франсуа, посуди сам, ведь ты когда-то и учил меня думать над каждым словом. Помнишь, как ты по десятку раз заставлял меня объяснять, что я хочу сказать, пока я наконец смог это сделать.

– А!.. – Франсуа поднял руку, чтобы официанты обратили на него внимание. Обед был закончен, ресторан закрылся, и они убирали столики и меняли скатерти. – Вы слышали?.. Они ведь, Сергей, часто упрекают меня за то, что я заставляю их думать.

– Думать – кто может сказать, что значит это слово?

– Ты всегда был философом, как русский писатель Толстой, но сегодня уж чересчур. Тебя что-то беспокоит? – спросил Франсуа.

– Да нет, всё как обычно. Жизнь, мне кажется, движется по кругу, примерно так, как вращается земля. Она ежедневно совершает оборот вокруг своей оси. А я каждый день стремлюсь провести, добиваясь совершенства даже в мелочах. Встать с кровати, придать мыслям верное направление, аккуратно сложить постель, почистить зубы… Ничего особенного. Одеться, выйти из дома, такое кунг-фу. Важно всё: как я хожу, как здороваюсь с консьержкой, какая интонация в каждом слове. Понимаешь, порой мне кажется, что одна допущенная мною небрежность разрушит гармонию всего мира.

– Эка ты высоко махнул – всего мира! – усмехнулся Франсуа. – Хотя, конечно, если бы каждый живущий на земле так думал и поступал в соответствии со своими мыслями, в этом мире не было бы зла.

– Я бы назвал это не злом, а уродством, извращением, – пояснил Сергей. – Все люди должны с детства усваивать общее понимание смысла слов, например, того же слова «любить». Ты, кажется, спрашивал меня о создании семьи?

– Да, – подтвердил Франсуа, предвкушая продолжение интересной беседы с этим странным русским – беседы, которая ведется уже второй десяток лет.

– Так вот: семья невозможна без любви, иначе ад, ложь, развод и тому подобное. И создание семьи вместо обретения счастья оборачивается абсолютным крахом, люди бегут друг от друга, как от страшных чудовищ, а всё потому, что по-разному понимают слово «любовь».

Сергей не раз уже высказывал эту мысль, но Франсуа не стал перебивать друга, понимая, что тот действует как шахтер, пытающийся пробить твердую горную породу.

– Любовь! – повторил Сергей. – Наверное, это главное слово в языке любого народа, несмотря на то, что именно из-за него произошло столько человеческих трагедий. Но обойтись без любви нельзя, ибо она и есть соль жизни. Так вот, мне кажется, вся проблема в том, что люди, поставив в основание своей жизни непрочный кирпич, всю жизнь мучаются тем, что их постройка подобна пизанской башне. Да что там пизанская башня! Они, как правило, и выше первого этажа не способны подняться. Ты посмотри, что вокруг творится: люди, словно варвары, разучились строить, потому все и рушится, и вот появляются временные шалаши и палатки вместо былых родовых дворцов. И чего ждать от страны, жители которой смирились с неправдой и деградируют? Скоро они покинут свои города и станут кочевниками, потому как и палатки станут тесными для их глупости и невежества. Любовь – это когда ты живешь, чтобы доставлять радость другим, когда ты видишь перед собой того, кому навсегда даришь себя. А если ты делаешь что-либо для себя, то лишь с той целью, чтобы доставить радость любящим тебя. Ведь делаем же мы добро бескорыстно своим детям, не извлекая из этого никакой пользы для себя, просто сопереживаем их радости. Но когда эгоизм воцарился в сердцах людей, они стали любить друг друга так же, как любят колбасу, эклер, ростбиф, и превратились в двух змей, кусающих друг друга за хвост: тот из них счастливее, кто откусил больший кусок от другого. Вот я и не женюсь. Прежде всего потому, что не хочу пожирать другого для удовлетворения своей чесотки…