Джеймс Чейз - Без денег ты мертвец

– Я хочу его продать. – Лицо Эллиота одеревенело. – Сколько он стоит, Клод?

Глаза Кендрика заблестели: этот особенный взгляд появлялся у него, когда он из продавца становился покупателем.

– Сколько стоит? – Он пожал своими грузными плечами. – Это зависит от того, кто захочет его купить. Ты ценишь его – я ценю его. Это редкая и красивая вещь, но все же она на любителя. Не каждый день встретишь человека, заинтересованного в большой коллекции нефритовых вещей. – Он остановился и посмотрел въедливо на Эллиота. – Ты хотел бы продать нефрит в счет чего-то еще, Донни-малыш? Что-то в моей прекрасной галерее так сильно зацепило тебя? Коллекция фарфора Спода, например, или…

– Я хочу продать его за наличные, – сказал Эллиот. – И ради бога, не называй меня Донни-малыш!

– Прошу прощения. За наличные? – Лицо Кендрика приняло выражение, которое сделало его похожим на дельфина, попавшегося на крючок. – Что ж, это проблема. Если бы ты хотел продать его в счет чего-то еще, я бы сделал тебе вкусное предложение, но за наличные…

– Сколько?

– Мне надо бы посмотреть на него снова, конечно. Люди так небрежны… Нефрит может быть немного поврежден, но если он в отличном состоянии – в каком я его продал тебе, – думаю, я мог бы предложить тебе… скажем, шесть тысяч. Да, я мог бы дать шесть, поскольку ты мой хороший друг.

Кровь прилила к лицу Эллиота.

– Какого черта ты несешь? Ты всучил мне его за двадцать пять тысяч и шесть сотен!

Кендрик в отчаянии всплеснул толстыми руками:

– Но это было четыре года назад, Дон, дорогой! Цены резко упали, особенно на нефрит. Люди больше не коллекционирует нефрит. Хороший фарфор – да: Спод… Веджвуд… – на этом можно сделать хорошие деньги. Но не нефрит сейчас. Спрос на него вернется, конечно. Через два-три года я мог бы предложить тебе столько, что ты бы внакладе не остался. – Клод, казалось, задумался, затем продолжил: – Но если тебе действительно срочно нужны наличные и только потому, что ты мой друг, я пойду на риск. Я дам тебе десять тысяч. Это абсолютный максимум, и я еще пожалею об этом.

Эллиот помотал головой:

– Нет. Попробую в Майами. Там есть парочка торговцев, которые могут предложить больше. Ладно, Клод… забудь.

– Ты же не о Моррисе Херви и Винстоне Окленде говоришь, милый? – спросил Кендрик с жалостливой улыбкой. – Не стоит иметь с ними дело. Жуткие люди, и, кроме того, они по самую макушку в нефрите. У меня было с ними кое-какое дело три месяца назад, до того как цены на нефрит рухнули. Они дадут тебе четыре, не больше.

Эллиота как обухом по голове ударили. Ему были необходимы наличные.

Все-таки десять тысяч – это лучше, чем ноль. Коллекция нефрита ничего не значит для него сейчас. На самом деле она ему надоела.

– Есть и другое барахло, которое ты продал мне, Клод, – сказал он. – Мне ничего из этого больше не нужно. Сейчас мне нужны наличные. Как насчет того, чтобы взять это все назад?

Кендрик встал и подошел к бару, великолепному предмету мебели, инкрустированному перламутром и черепаховым панцирем. Он нацедил два стакана чистого виски, добавил лед из встроенного холодильника и поставил один из стаканов перед Эллиотом. Затем сел и посмотрел на Эллиота с выражением, казалось, подлинной симпатии.

– Почему ты не доверишься мне, дорогой Дон? Дела идут плохо? Ты поиздержался? Жил слишком широко? В долгах как в шелках?

Эллиот отреагировал так, будто его плетью стегнули:

– Это не твое чертово дело, и мне на хрен не сдалось твое чертово виски! Я не болтать пришел! Давай к делу!

– Я твой друг, – сказал Кендрик вкрадчиво. – Пожалуйста, помни это. Ничто из того, о чем ты расскажешь, не пойдет дальше. Я могу помочь тебе, милый, но, естественно, я думаю, что имею право узнать, в чем дело.

Его тихий тон и уверенный взгляд убедили Эллиота, что Клод полон дружелюбия. Если этот огромный педик с его смехотворным париком действительно имел в виду то, что говорил, было бы безумием отказываться от его предложения о помощи.

После небольшого раздумья Эллиот сказал:

– Ладно, Клод, я расскажу тебе. Суровая правда состоит в том, что я на мели и в долгах. Даже за этот чертов «роллс» не уплачено. Единственное, что я могу назвать своим, – это барахло, которое ты мне продал.

Кендрик глотнул виски.

– Перспективы?

– Никаких. Как кинозвезда я вышел в тираж. У меня нет актерского таланта. Нет, перспектив никаких.

– Не стоит думать о плохом, – сказал Кендрик, поглаживая свой большой нос. – Не буду тратить время, говоря, как мне жаль, хотя мне действительно жаль. У тебя были шансы, но тебе не повезло. Нам всем может не повезти. По крайней мере, в отличие от многих неудачников, до сих пор ты жил довольно весело. Все, что тебе нужно, – это безотлагательная помощь. Давай я пошлю к тебе Луи, чтобы он составил перечень того, что у тебя есть. Прошло время, с тех пор как ты покупал у меня, и я позабыл, что у тебя есть.