Ингрид Вэйл - Тринадцатая…

– Харэ башкой крутить, оторвется. И поднимайся уже, разлеглась она… Не на пляже, чай! – Убедившись, что она соображает, где находится, он отложил шланг. – Че заглохла? Мычи уже…

Полина подчинилась не сразу. Медленно привстав на локте, она, казалось, раздумывала, а стоит ли вообще выполнять его требование? Еще раз осмотревшись по сторонам, она придвинулась к столбу и, прислонившись к нему спиной, расправила плечи. Вытянув перед собой ноги, она всем своим видом демонстрировала полную расслабленность. Первые слова, слетевшие с ее уст, привели похитителя в ярость.

– Сам заткнись, падаль… – невероятно спокойным голосом проговорила Полина.

Закончить фразу она не успела, хотя и довела до логического завершения. Маньяк подлетел к ней вплотную и влепил увесистую пощечину. Почувствовав во рту соленый привкус, Полина поняла, что слизистая оболочка щеки поранилась о зубы. Но несмотря на это и тут же запылавшие огнем скулу и висок, Полина сдержала стон и даже слезы. При этом она умудрилась заметить, что ее отношение к происходящему вызвали у похитителя недоумение. А ее слова, пожалуй, даже ошеломили его. Ведь, скорее всего, он ожидал, что, очнувшись, она, подобно другим похищенным девушкам, начнет вопить, звать на помощь и биться в истерике. С ужасом в широко открытых глазах съежится, забьется в угол и будет молить о пощаде.

Одним словом, все пойдет по предсказуемому и скучному до тошноты сценарию. Ему давно хотелось новизны, и он все время думал о том, как бы разнообразить момент возвращения жертвы в сознание. И вдруг такая неординарность. Даже несколько пугающая. Судя по всему, послушанием и смиренностью его новая знакомая не отличалась, и потому вызывала заслуженный интерес. Он еще раньше понял, что в этот раз все будет не так, как всегда. Уразумел в то самое мгновение, когда она своими обманчиво слабыми ручонками вцепилась ему в глотку. Вспоминая ее мокрые, ледяные пальцы на своем горле, он невольно содрогнулся. Они были длинные, тонкие и невероятно цепкие. Решив, что перво-наперво ей следует коротко подстричь ногти, он начал размышлять о том, насколько данный случай будет отличаться от всех других.

Уже тот факт, что она умудрилась выбраться из наручников, озадачил его. Подобное в его практике случилось впервые. До сегодняшнего дня он мог гордиться собой: ни одной его узнице не удавалось освободиться от пут и уж тем более совершить побег. Для этого им не хватало ни ловкости, ни решительности, ни сообразительности. Хотя однажды ему попалась девица, которая смогла настолько ослабить скотч, которым он перемотал ей запястья, что у нее почти получилось высвободить руки. Именно после того раза он приобрел наручники и стал использовать их при транспортировке жертв. Но тот случай был скорее маленьким недоразумением, чем серьезной попыткой обрести свободу. Так, жалкая, ни к чему не приведшая потуга…

Что же касается новоприбывшей… Удивила, ничего не скажешь. Он до сих пор не мог понять, каким образом ей удалось открыть наручники, да еще так тихо, что он ничего не заметил. Или он теряет бдительность? Если бы эта «спортсменка» не пошла сначала в амбар, а сразу забрала у него ключи от фургона… Да уж… Чуть не положила его на обе лопатки… Добралась бы сейчас до трассы и к этой минуте находилась бы на недосягаемом расстоянии. На кону могло стоять его, а не ее будущее. Ему пришлось бы сниматься с насиженного места, искать укрытие подальше отсюда и, скорее всего, провести оставшуюся жизнь в бегах.

Подобное в его планы не входило. Он слишком долго продумывал, конструировал и настраивал свою собственную систему похищения милых куколок, чтобы какая-то дрянная девка все в одночасье разрушила. Он обустроился, обжился, в конце концов, вложил деньги в эту ферму для того, чтобы чувствовать себя здесь комфортно и безопасно. Ему здорово повезло, что в свое время он нашел этот участок. Отобранная банком у предыдущего хозяина за неуплату ипотеки ферма была выставлена на аукцион за смехотворную цену. Он оказался единственным заинтересованным лицом, и ему удалось приобрести ее с завидной легкостью. И хотя дом разваливался, а хозяйства как такового не имелось, ферма идеально подходила для его «особых» нужд и давно стала теплым гнездышком. Он достаточно намыкался по стране в молодые годы, чтобы ценить то, что имел. Было бы непростительным промахом неожиданно лишиться всего этого вот так, по-глупому.

Он долго искал себя в самом начале. Постепенно совершенствуя навыки убийцы, учился на собственных ошибках. По понятным причинам в делах подобного рода редко у кого находится наставник. Он родился и вырос в штате Аляска, население которого сильно отличается от жителей остальной части страны. Суровый климат, суровые люди. Народ умеет добывать пропитание примитивными способами, теми же, которыми когда-то владели наши предки. По крайней мере его отец был не только заядлым рыболовом, но и охотником. Он начал брать его с собой на промысел с самого раннего детства, и Харпер быстро понял, что второе занятие ему нравится гораздо больше, чем первое. Сидеть в засаде, терпеливо поджидать зверя и убивать его, глядя ему прямо в глаза, было для него намного интересней, чем забрасывать спиннинг и накручивать леску. Отец считал его прирожденным охотником и очень гордился тем, что его сын крепко держит в руках ружье и нажимает на курок без дрожи в пальцах.