Рут Уэйр - В темном-темном лесу

И на кого повесить убийство, как не на злую бывшую подружку, которая украла у Клэр ее собственность и упорхнула на десять лет?

А дальше все вышло из-под ее контроля.

Я вспоминаю про манеру Фло копировать одежду Клэр и думаю: а вдруг на крыльце была куртка Фло? Может, Клэр в суматохе схватила ее с крючка по ошибке?

Фло сняла ружье со стены.

Фло заверила всех, что оно не заряжено.

Фло устроила этот девичник и настойчиво уговаривала меня приехать.

И у Фло была возможность отправить сообщения с моего телефона.

Я чувствую, что вокруг мня сплетается паутина и чем больше я дергаюсь, тем сильнее увязаю.

Джеймс мертв.

Клэр умирает.

Фло умирает.

Нина сидит где-то в гостинице на грани нервного срыва. Их с Томом мучают вопросы, на которые они не могут ответить, подозрения, которые они не могут стряхнуть.

Это кошмар, и я хочу проснуться…

Я ложусь на бок и сворачиваюсь под покрывалом калачиком, прижимая колени к груди. Надо думать, надо что-то решать, но я так устала, что мысли впустую ходят кругами.

У меня есть выбор. Либо я остаюсь здесь, дожидаюсь полиции, пытаюсь им все объяснить в надежде, что мне поверят. Либо я ухожу отсюда, как только рассветет, в надежде, что меня не поймают.

Только куда мне деваться? В Лондон? К Нине? Куда, а главное – как?

Все равно меня найдут. И будет гораздо лучше, если найдут здесь.

Помимо моей воли глаза закрываются, окоченевшие мышцы понемногу перестают дрожать и болезненно сокращаться. Я засыпаю. Все равно сейчас я ничего не решу. Завтра будем разбираться.

Я обо всем подумаю завтра.

Мне снится Джеймс у подножия лестницы. Я стою над ним на коленях, и сверху на меня льется золотой свет, а вокруг собирается лужа крови.

Кровь у меня в ноздрях, на руках, под ногтями.

Он смотрит на меня блестящими темными глазами и хрипло шепчет: «Сообщение… Лео…».

Я протягиваю руку к его щеке, и все исчезает.

Нет ни Джеймса, ни крови, ни света.

Я лежу в темной гостиной с колотящимся серд-цем и пытаюсь сообразить, что меня разбудило. В доме тишина.

Потом я замечаю две вещи.

Во-первых, сквозь стеклянную стену снаружи я вижу большое темное пятно, которого раньше не было. И я практически уверена, что это машина.

Во-вторых, из кухни доносится негромкий звук. Как будто кто-то двигает стул по кафельному полу.

Стул, которым я подперла дверь.

В доме кто-то есть.

Я резко вскакиваю, роняя покрывало. Сердце колотится так сильно, что к горлу подкатывает дурнота.

Сперва мне хочется закричать «Стой-кто-идет!» или что-то в этом духе. Но я успеваю сообразить, что это глупо.

Кто бы это ни был, он явился не с добрыми намерениями. Иначе не крался бы под покровом ночи через заднюю дверь. Нет, тут два варианта: либо какому-то мимо проходящему грабителю посчастливилось набрести на открытую дверь, либо за мной пришел убийца.

И как бы я сейчас обрадовалась грабителю!

Медленно-медленно я поднимаюсь на ноги и плотнее оборачиваюсь в покрывало, словно мягкая красная шерсть может послужить мне броней.

Одно радует – незваный гость так же, как и я, побоится включить свет. Надо попробовать скрыться в темноте.

Только вот куда тут скроешься?!

Стеклянная дверь заперта, я дергала ее снаружи. У Фло был ключ, и я понятия не имею, куда она его убрала.

Я слышу чьи-то осторожные шаги по кафельному полу.

Во мне борются два очень сильных противоречивых желания. Первое – бежать. Вылететь в коридор, наверх, на второй этаж, и запереться там в ванной. Второе – драться.

Вообще-то в любой непонятной ситуации я бегу. Однако рано или поздно наступает момент, когда бежать уже не можешь.

Я стою, сжав кулаки, кровь стучит в ушах, дыхание хрипло вырывается из горла.

Бежать или драться? Бежать или драться? Бежать или…

Шаги останавливаются под дверью кухни.

Убийца стоит с той стороны. Стоит и прислушивается. Я замираю, не дыша.

А потом дверь распахивается.

Я вижу фигуру в проеме. В полумраке я не могу разобрать, кто это. Человек в куртке, лица не видно – это может быть кто угодно. Но потом фигура двигается, и я различаю проблеск светлых волос.

– Привет, Фло, – с трудом выговариваю я.

И тут она начинает смеяться.

Она смеется и смеется неизвестно чему.

А потом, хрустя стеклом под ногами, выходит на полосу лунного света, и я понимаю, что ее так развеселило.

Это не Фло.

Это Клэр.

Она держится за стенку – очевидно, что сил у нее не больше, чем у меня. Может, в больнице она и притворилась лежащей без сознания, но к монитору ее подключили не случайно. Она еле стоит и сутулится, как старуха. Как будто избита до полусмерти и только начала подниматься на ноги.