Рут Уэйр - В темном-темном лесу

Я уехала из Ридинга и больше не возвращалась.

Теперь я стояла с закрытыми глазами где-то в нортумберлендской глуши и чувствовала, как мороз пощипывает лицо и снежинки пробиваются сквозь тонкие носки, слушала негромкие звуки ночного леса: поскрипывание стволов, шорох соскальзывающих с ветвей шапок снега, уханье совы, далекое потявкивание лисиц.

Прежде я не бывала в этих краях. Все детство я провела на окраине Ридинга, а в восемнадцать сразу уехала в Лондон и с тех пор из него не выбиралась.

Но я могла представить, каково это – жить здесь в тишине и одиночестве и видеть людей только тогда, когда захочешь…

Хотя, конечно, в такой стеклянной банке я бы жить не стала. Мой домик был бы маленький, незаметный – органичная часть пейзажа.

Я попробовала представить себе фермерский дом, который стоял здесь до пожара. Наверняка он был длинный и низкий, как животное, припавшее к земле. Такой бы мне, скорее всего, понравился.

Когда я открыла глаза, их больно резанул бьющий из огромных окон свет. Здесь, в лесу, это смотрелось так дерзко, так расточительно – большой золотой маяк во тьме. Только… настоящие маяки обычно сигнализируют о том, что кораблю не следует подходить слишком близко. Этот же был скорее как фонарь, приманивающий своим светом мотыльков.

Я поежилась. Сколько можно себя накручивать? Это красивый дом, нас любезно пригласили сюда погостить… Но он все равно мне не нравился, я не доверяла Фло и с нетерпением ждала утра, когда можно будет уехать. Во сколько, кстати, прилично отсюда сорваться? Поезд у нас с Ниной отходит в пять вечера…

– Ты как? – донеслось у меня из-за спины, и я увидела струю выдыхаемого сигаретного дыма.

Я обернулась. Позади стояла Нина. В одной руке у нее была сигарета, другой она держала себя за противоположное плечо, зябко ежась.

– Извини. Я знаю, что ты хотела побыть одна, просто… Очень потянуло курить. И смыться оттуда. Фло действует мне на нервы. Как тебе понравился ее пассаж, что, мол, она про нас кое-что знает? Это что за хрень вообще?

– Понятия не имею, – ответила я, опустив глаза.

– Врет, скорее всего, – бросила Нина, затягиваясь. – Но, признаюсь, я сидела там и перебирала весь компромат на себя, который мог быть известен Клэр. Неприятно было думать, что они с Фло перемывали мне кости. Тому тоже эта мысль явно удовольствия не доставила. Интересно, что у него в шкафу за скелеты…

– Понятия не имею, – повторила я, стуча зубами; мороз уже пробирал меня до костей.

– Мелани права, – изрекла Нина, помолчав. – Фло реально сумашедшая. И то, что ее отношение к Клэр «нездорово», – еще очень мягкая формулировка. Стремление быть на нее похожей вплоть до одинаковой одежды… Напоминает сюжет «Одинокой белой женщины». Я вообще думаю, что от желания сыграть сцену в душе из «Психо» ее отделяет жалкая пара таблеток «ксанакса».

– Ой, да брось ты! – рассердилась я. – Никакая она не сумашедшая. Просто неуверенная в себе. Я знаю, каково это – все время находиться в тени. Быть подругой Клэр совсем не просто.

– Не пытайся ее выгораживать. Одинаковые шмотки и все такое – это ее дело, пусть живет как хочет. Но последняя выходка была направлена на нас, и я такого не потерплю. У нас билеты завтра на пять, но я подумала…

– …уехать пораньше? Хотела предложить то же самое.

– Честно, я уже больше не могу. Сегодня бы рванула отсюда, вот только выпила, за руль нельзя. В общем, давай сразу после завтрака?

– Фло удар хватит, – мрачно промолвила я.

Там вроде на утро воскресенья было еще что-то в программе. Я точно не знала что, но в письме говорилось четко: отъезд «в два часа», не «до двух».

– Может, – признала Нина, затягиваясь. – Я бы вообще смылась потихоньку, без прощаний и проводов. Как считаешь? Это трусость?

– Да, – твердо сказала я. – Однозначно.

– Ну ладно, ладно… – Она вздохнула, выпустив клуб дыма, белого в лунном свете. – Давай я сошлюсь на какое-нибудь экстренное происшествие в больнице. Ну, позвонили с работы, велели явиться бегом… Придумаю что-нибудь.

– Как позвонили-то? Связи нет.

– Вот да, это тоже весело, согласись? А если чокнутые местные реально явятся к нам с горящими вилами, что мы делать будем? Снежками их забросаем?

– Ой, давай без драмы. Нет тут никаких чокнутых местных. И тетушка небось сама подожгла дом, чтобы получить страховку, а свалила на соседей.

– Хорошо, если так. Я смотрела «Избавление»…

– Рада за тебя, давай все-таки подумаем о настоящей проблеме, а не о том, про что кино снимают.