Наталья Александрова - Месть через три поколения

Тишину нарушил негромкий, но очень назойливый звук, Инга не сразу сообразила даже, что звонит ее мобильник, до того звук был далекий. Она заметалась по комнате, ища запропастившийся телефон. Не нашла, бросилась в прихожую, вытряхнула сумку — мобильный пропал, как корова языком слизала. Мелькнула надежда, что он умолкнет и не нужно будет его искать.

Но на том конце оказался кто-то очень упорный, мобильник звонил и звонил. И вот, когда Инга, бессильно ругаясь, перевернула диванную подушку, телефон сам выскочил ей в руки.

Надо же, как он там оказался? Нет у нее ни маленьких детей, ни домашних питомцев. Поневоле поверишь в мистику или в зеленых человечков.

Номер высветился незнакомый.

— Да! Слушаю!

— Это я, — послышался как будто полусонный голос, — я, Марина.

Так, Инга понятия не имела, что за Марина, но голос этот определенно слышала. Как-то интересно девица растягивала слова.

— Не помнишь? — догадались на том конце. — Марина я, мы в «Африке» встречались.

В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы… И тут Инга вспомнила.

— Так ты из бара «Африка»?

— Ага, — обрадовалась Марина. — Слушай, я чего звоню. Ты ведь мне телефон свой дала и сказала, если что вспомню, тебе звякнуть.

— Вспомнила? — оживилась Инга.

— Да понимаешь, вспомнила, что в последний раз я Андрея видела с одной девкой. Такая, брюнетка, коротко очень стриженная, совсем почти волос нет. А рот большой, как у лягушки, еще накрашенный очень сильно. Я еще тогда подумала: что он в ней нашел? Совершенно ничего в ней нет, а держит себя как королева. Ему только сквозь зубы цедит: «Пойди принеси».

— Когда это было?

Марина назвала то самое число, когда, по словам покойного Воскобойникова, он последний раз видел брата живым.

— Точно?

— Ты же знаешь, у меня на цифры и даты память хорошая. Что раз услышу — не забуду.

— Что ты еще о той брюнетке можешь сказать?

— А что о ней говорить, когда она здесь сидит?

— Где сидит? — заорала Инга.

— Да в «Африке» же. Через два столика от меня.

— Слушай! — Инге внезапно стало плохо, потому что она представила, как недалекая Маринка валяется где-нибудь в пыльном углу без некоторых частей тела. — Слушай и не повторяй за мной! Сиди тихо, в сторону той девки не смотри. Никуда не выходи — ни в сортир, ни в коридор, на людях все время будь. Я приеду через полчаса, максимум сорок минут. А до того с места ни ногой! Это опасно, понимаешь?

— Да-а? Ла-адно, подожду, — протянула Марина с явной неохотой.

Инга успела за тридцать две минуты — водитель попался отличный. В баре «Африка» народу было немного. Не того пошиба заведение, чтобы народ толпой ломился.

Инга обежала глазами зал и не нашла Марины. Никого похожего на роковую брюнетку не нашла тоже. Торчала там пара-тройка вульгарных блондинок, одна рыжая с модной кичкой на темечке и одна баба, крашенная перьями. Эта была не первой молодости и в дупель пьяная.

— Вот куда она подевалась, дурочка, — с тоской пробормотала Инга, — велела же сидеть и не рыпаться.

На душе у нее было пакостно. Неужели, сама того не желая, она втянула девчонку в неприятности? Причем неприятности — это еще мягко сказано.

Инга вышла в коридорчик перед туалетом. Там никого не было, но дверь дамской уборной чуть дрожала, как будто ее только что прикрыли неплотно, потому что очень торопились.

Уже ни в чем не сомневаясь, Инга рванула эту дверь на себя. В туалете было пусто, только капала вода из неплотно закрытого крана. Она опоздала, Маринке уже ничем не помочь. Возле одной из кабинок валялась женская туфля.

На негнущихся ногах Инга подошла к кабинке и открыла дверь.

Несчастная девица сидела на полу, прислонившись к унитазу. На голове у нее был туго завязан полиэтиленовый мешок.

— Нет! — закричала Инга и вцепилась в мешок.

Она рвала его ногтями и зубами, и наконец полиэтилен поддался. Лицо Марины было синюшным, но еще теплым.

Инга выволокла тело из кабинки, положила на кафельный пол и наклонилась, стараясь впихнуть воздух сквозь сжатые губы. Сколько Маринка так пролежала? Может, еще не поздно?! Ведь в мешке оставался еще воздух, так не бывает, чтобы совсем ничего не осталось…

Показалось или безвольное тело под ней и правда шевельнулось? Инга удвоила усилия. На пределе, с той силой, на какую только была способна, она вдувала воздух в рот Маринки. Наконец та закашлялась и с хрипом втянула воздух туалета, воняющий дешевым дезодорантом.