Каролина Эрикссон - Не исчезай

Какое-то движение в комнате привлекло мое внимание. Тирит стоял прямо передо мной. Шерсть на загривке взъерошилась вокруг маленького розового ошейника. Хвост медленно покачивался из стороны в сторону, пока Тирит щурился на меня своими маленькими глазками. Как будто он спрашивал, что я здесь делаю в толстовке, которая принадлежит хозяину. Мы посмотрели друг на друга. Желтые кошачьи глаза скользнули к следам на полу и обратно ко мне. Я почувствовала, что кот ждет объяснений. Исчезли. Как они могли просто взять и исчезнуть? Я спрятала лицо в ладонях, подавляя крик. Мысли вертелись в голове все быстрее и быстрее. Они тянули меня куда-то вниз, засасывали в чудовищный водоворот.

Каким-то образом мне удалось взять себя в руки. Я увидела себя со стороны, как стою, беспомощная и подавленная, такая жалкая. Соберись, ну-ка быстро соберись!

– Нужно позвонить Алексу, – говорю я вслух и убираю руки от лица. – Ведь именно поэтому мне пришлось вернуться.

Я словно давала объяснения самой себе, а заодно и коту. Слова – четкие и ясные – стали ответом на беззвучные, предательские мысли. Мысли ненадежны. Если я позволю им управлять мной, меня поглотит бездна. Но если подниму голову и соберусь с силами, ужас утихнет. Не пытаться решить несколько проблем сразу – вот что сейчас необходимо. Нужно последовательно выполнять одну задачу за другой. Только так я смогу сохранить рассудок.

В нашем доме не было стационарного телефона, так что для начала нужно было найти мобильный. Я сняла кроссовки и пошла в прихожую, держа их в руках. Пол помою как-нибудь потом. Затем я решительно направилась в спальню, находящуюся в конце коридора.

Большую часть нашей с Алексом комнаты занимала широкая двуспальная кровать, и когда я вспомнила о последних мгновениях, которые мы вместе провели под одеялом, у меня внутри что-то оборвалось. Усилием воли удалось подавить головокружение и унять боль в животе.

Его часть комнаты выглядела очень аккуратно. Одежда висела в шкафу или была сложена аккуратными стопочками на полках. Он даже застелил свою половину кровати. Там он обычно спит. Там он спал этой ночью. Но где же он сейчас? На моей половине кровати были разбросаны легкие платья, джинсы и блузки. На стуле рядом лежала моя сумка, книжки и два тюбика помады. На спинке стула висел красный лифчик, который я себе подобрала как раз тогда, когда мы решили поехать в отпуск. В тот же день я купила черный шелковый галстук для Алекса. Я судорожно сглотнула, это было невольное, почти рефлекторное движение. Не думать об этом сейчас, вообще не думать об этом. Просто сосредоточься и делай то, что нужно делать.

Я быстро перерыла свою сумку, открыла и вывернула наизнанку все кармашки и отделения, в конце концов, перевернула ее вверх тормашками и вытрясла из нее все содержимое. Но телефон из нее не выпал. Как странно. Куда же он делся? Я побежала обратно на кухню. Тирит с надеждой поспешил мимо меня к своей миске. Он слонялся вокруг нее с призывным видом, пока я сидела и беспомощно кусала губы.

– Все будет хорошо, мне только нужно найти его…

Я попыталась поговорить сама с собой – главным образом чтобы себя успокоить, – пока кружила по кухне, поднимала и клала на место газеты и передвигала по столу немытые тарелки. Я приподняла Смиллиных кукол, заглянула за кофеварку и пошарила в шкафчике над раковиной. Но телефон так и не нашла. Я даже открыла холодильник и обыскала в нем все полки, прежде чем устремиться дальше.

Пока я обыскивала гостиную, представляла себе разговор с Алексом – каким он будет, как Алекс расхохочется, когда я позвоню:

– Ты даже не представляешь, что произошло!

Почти слышала, как он объясняет мне, куда они со Смиллой исчезли. Объяснение будет совершенно абсурдное, но при этом вполне достоверное. Потому что, конечно же, всему этому есть какое-то объяснение, должно быть. Просто я, как ни старалась, никак не могла сообразить, что же такое могло произойти. «Это полное безумие», – пронеслось в голове, пока я просовывала руки в щели между диванными подушками. Пропали. Невозможно просто так взять и пропасть. Не на таком островке.

Я раздвинула шторы, обыскала подоконник и в спешке смахнула на пол маленькую фарфоровую статуэтку. Как в замедленной съемке, я видела, как она, вращаясь, летит по воздуху, ударяется об пол и разбивается на тысячи осколков. Медленно ощутила, что с таким трудом добытые благоразумие и рассудительность покидают меня. Отчаяние рвало на части. В ушах звенело, и я поспешила обратно в спальню. Снова покопалась в сумочке – и снова безрезультатно. Судорожно разбросала одежду, перебрала все книги и косметику. Телефона нигде не было.