Джейн Харпер - Засуха

— Что? Господи, Аарон. Нет. Ничего подобного. — Джерри явно был шокирован. — Если бы я хотел заварить кашу, я бы сделал это еще годы назад, разве нет? Да я рад был оставить эту историю в покое. Господи, я был бы счастлив! Но теперь — как я могу? С этим? Карен и Билли мертвы, а ему еще даже семи не было.

На этом голос у него прервался.

— Слушай, ты уж прости насчет письма, но мне нужно было, чтобы ты приехал. Я должен знать.

— Что знать?

В ослепительном солнечном свете глаза Джерри казались почти черными.

— Убивал ли Люк до этого.

Фальк погрузился в молчание. Он не спросил у Джерри, что тот имел в виду.

— Знаешь… — Джерри осекся, увидев, что к ним направляется официального вида дама. Та сообщила, что священнику нужно поговорить с Джерри. Если возможно, прямо сейчас.

— Господи, это сумасшедший дом какой-то, — раздраженно бросил Джерри. Дама кашлянула и придала своим чертам терпеливое мученическое выражение. Он повернулся обратно к Фальку. — Придется идти. Я тебе позвоню.

Он потряс Фальку руку, задержав ее в своей на мгновение дольше, чем это было необходимо.

Фальк кивнул. Он все понимал. Джерри, какой-то сгорбленный и сжавшийся, последовал за дамой. Гретчен, утешив сына, вернулась обратно к Фальку. Стоя рядом, они смотрели, как Джерри уходит.

— Выглядит он ужасно, — сказала она тихо. — Слышала, он тут наорал вчера в супермаркете на Крэйга Хорнби, тот якобы легкомысленно отозвался о ситуации или что-то вроде того. Что-то не похоже на Крэйга, они же пятьдесят лет уже дружат.

Фальк представить себе не мог, чтобы кто угодно легкомысленно отозвался об этих трех кошмарных гробах, не говоря уж о стоическом молчуне Крэйге.

— Неужели Люк совершенно не подавал никаких признаков? — Он просто не смог удержаться.

— Каких, например? — Муха села Гретчен на губу, и та раздраженно ее смахнула. — Бегал по главной улице с ружьем наперевес, крича, что убьет жену и ребенка?

— Господи, Гретч, я ж только спросил. Думал, может, у него депрессия была или что-то еще.

— Прости. Это все жара. От нее все только хуже. — Она помедлила. — Понимаешь, мы тут в Кайверре все уже на пределе. Каждый. Но, честное слово, нельзя сказать, что Люку приходилось хуже, чем кому-либо другому. По крайней мере, никто этого не замечал. Или не говорил о том, что заметил.

Гретчен замолкла. Вид у нее сделался отрешенный и мрачный.

— Хотя трудно сказать, — продолжила она. — Все так злы. Но не то чтобы они злились конкретно на Люка. Такое ощущение, что даже у тех, кто возмущается больше всех, нет к нему ненависти за то, что он сделал. Странно как-то. Будто они завидуют.

— Чему?

— Да он сделал то, на что они решиться не могут. Так мне кажется. Потому что он-то отсюда выбрался, верно? Мы, все остальные, остались здесь гнить, а ему больше не приходится беспокоиться ни об урожае, ни о пропущенных выплатах по кредиту, ни о том, пойдет дождь или нет.

— Отчаянное решение, — сказал Фальк. — Забрать с собой семью. Как там справляются родные Карен?

— Насколько я слышала, родных у нее не осталось. Ты с ней знаком?

Фальк потряс головой.

— Единственный ребенок, — сказала Гретчен. — Родители умерли, когда она была еще только подростком. Она переехала сюда, к тете, и та умерла несколько лет назад. Такое ощущение, что Карен была Хэдлер во всем, кроме как по крови.

— Вы с ней дружили?

— В общем-то, нет. Я…

От французских дверей донесся звон вилки по бокалу. Люди один за другим замолкали и разворачивались лицом туда, где рука об руку стояли Джерри и Барб Хэдлер. В окружении всей этой толпы они казались ужасно одинокими.

Теперь они остались вдвоем, неожиданно дошло до Фалька. Когда-то у них была дочь — недолго. Она родилась мертвой, когда Люку было три. Если они и пытались завести ребенка после этого, у них ничего не получилось. Вместо этого они вложили всю свою энергию в единственного сына, который рос здоровым и крепким.

Барб кашлянула; ее взгляд метнулся по толпе.

— Мы хотели поблагодарить вас всех за то, что пришли. Люк был хорошим человеком.

Это прозвучало слишком громко и слишком быстро, и она крепко сжала губы, словно для того, чтобы не дать вырваться чему-то еще. Пауза затянулась, повисла, стала неловкой, но все продолжала тянуться. Джерри безмолвно вперил взгляд в землю. Барб с видимым трудом разлепила губы и глотнула воздуха.

— А Карен и Билли были чудесными. То, что случилось, — она сглотнула, — ужасно. Но я надеюсь, что со временем вы сможете вспоминать Люка как следует. Каким он был до этого. Он был другом многим из вас. Хорошим соседом, усердным работником. И любил свою семью.