Джейн Харпер - Засуха

— Что, других столиков не было или ты скрываешься?

— Скрываюсь. Типа того. — Фальк невольно улыбнулся. — Я вчера вечером к нашему старому дому ходил.

Она подняла брови.

— И?

— Не совсем то, что я ожидал.

— А когда оно бывает иначе?

Он пошел к стойке, и бармен нацедил им пива и несколько подозрительного белого вина. Вернулся к их столику. Гретчен подняла свой бокал.

— Твое здоровье. Помнишь, как мы не могли дождаться, когда нас, наконец, начнут здесь обслуживать? Все эти вечера в парке, когда мы хлестали все, что только попадало нам в лапы? — Широко раскрыв синие глаза, она повела рукой вокруг. — А теперь, ты только посмотри. Мечты сбываются.

Фальк рассмеялся, и их глаза встретились, полные воспоминаний. Фальк знал, что длинноногая, розовогубая юность Гретчен дала ей больше, чем многим другим. Колодец радости, из которого черпать да черпать. Но теперь, глядя на нее в этом платье, он внезапно подумал, что те годы — до того, как погибла Элли и все изменилось, — были, должно быть, самыми для нее счастливыми. Он надеялся, что это не так. Надеялся, что у нее было нечто большее. Он невольно нахмурился, и момент был упущен.

Гретчен подалась вперед, опершись локтям о стол.

— Слушай, тебе это лучше знать. Кот выпущен из мешка. Весь город говорит о том, что вы разнюхиваете насчет убийства Хэдлеров. Ты и сержант.

— Это совершенно неофициально.

— И ты думаешь, это на что-то влияет?

Фальк кивнул. Справедливо.

— Так что говорят-то?

— Это зависит, кого спросить. Кое-кто считает, что давно пора. Остальные заявляют, что уж тебе-то не стоило совать нос в чужие дела, — она понизила голос. — И абсолютно все в страшном напряге, как все повернется, если их убил кто-то еще.

Фальк ощутил укол вины, вспомнив о серии непринятых вызовов от Джерри Хэдлера у себя в телефоне. Он решил позвонить ему первым делом с утра.

— А ты что об этом думаешь? — спросил Фальк. Ему стало любопытно.

— Я думаю, что тебе надо быть осторожнее. — Она крутила в пальцах ножку бокала. — Ты пойми меня правильно, я бы многое отдала, чтобы знать: Люк этого не делал.

— Ты думаешь, это он?

Она нахмурилась. Задумалась, прежде чем ответить.

— Не знаю. Я поверить не могла, когда услышала. Но понимаешь, мне, скорее, трудно было поверить, что такое вообще возможно. Из того, что нам рассказали, следовало, что дело было ясное. Знаешь, я даже и не задумалась как следует, мог Люк это сделать или нет.

— Как и много кто еще. И я тоже.

Она криво улыбнулась.

— Никому бы не сказала это, кроме тебя. Но Люк отчасти сам виноват, что он был такая задница.

Позади них в лунном свете серебрились поля; кое-где на светлом фоне темными пятнами проступали дома. Четверо сидели, болтая ногами, на краю скалистого выступа, которым оканчивалось поле. Люк первым перелез через изгородь, попутно пнув знак «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» так, что табличка упала на землю. Да он нарочно не брился несколько дней, с раздражением подметил Фальк, и теперь подбородок Люка украшала темная тень щетины. Это было еще заметнее в лунном свете, когда он встал, раскинув руки, на краю обрыва, обозревая открывшийся перед ними вид.

При одном только взгляде на обрыв у Аарона ухнуло в желудке. Но он перемахнул через забор, даже не оглянувшись на остальных. Элли последовала за ним. Люк, красуясь, галантно подал Гретчен руку. Помощь ей была не нужна, но руку она приняла с улыбкой. Теперь они сидели, болтая и смеясь, согреваемые изнутри содержимым полупустой уже бутылки, которую они передавали по кругу. Одна только Элли, когда бутылка добралась до нее, потрясла головой. Серия взаимных подначек, и вот они по очереди наклоняются и глядят вниз, через край. В голове одна молодая дурь и полное отсутствие инстинкта самосохранения.

Фальк чуть приподнял брови, но возражать не стал.

— Быть задницей и быть убийцей — не одно и то же, — сказал он. Гретчен кивнула.

— И понимаешь, я не говорю, что он это сделал. Но был ли он на это способен? — Гретчен бросила взгляд вокруг, будто Люк мог материализоваться поблизости и услышать. — Это совершенно другой вопрос.

Краем глаза Аарон заметил, что рука Люка обвивает талию Гретчен. Склонив голову, он начал нашептывать ей что-то на ухо, и она лукаво опустила ресницы; на щеку легла голубоватая тень.

Аарон остро чувствовал присутствие Элли рядом с собой, но не двигался. Они в первый раз увиделись как следует после того поцелуя под деревом-скалой, почти неделю назад. Никакой определенности. Она работала каждый вечер. Он позволил себе зайти в лавку всего один раз. Она помахала ему из-за прилавка, но это было не то место, где можно было спокойно поговорить.