Джейн Харпер - Засуха

Присев на скалу, Фальк достал из кармана захваченный с собой перочинный нож. Нашел то место, с которого открывалась потайная расщелина, и начал вырезать. Маленькими буквами: Э.Л.Л. Нож был тупым, и дело двигалось медленно, но он довел его до конца. Сел, откинувшись спиной на скалу, и отер со лба пот. Довольный своей работой, провел пальцем по вырезанным инициалам. От того, что он долго стоял на коленях, обожженная нога, казалось, опять была вся в огне.

Боль внезапно навела его на мысль. Кряхтя от натуги, он повернулся и запустил руку в расщелину, нащупывая старую зажигалку, которую оставил тут в прошлый раз. Ностальгия — это одно дело, но после недавних событий ему не хотелось вводить кого-либо в соблазн случайной находкой.

Фальк помнил, что засунул зажигалку достаточно глубоко, но сперва ему не удавалось нашарить здоровой рукой ничего, кроме пыли и листьев. Он потянулся глубже, напрягая пальцы. Указательным пальцем нащупал металл зажигалки, и в тот же момент его мизинец наткнулся на что-то мягкое, но плотное. Он рефлекторно отдернул руку, нечаянно оттолкнув зажигалку. Раздраженно потянулся под камень опять, и ему снова попался тот же самый предмет. Податливый, но грубый на ощупь и довольно крупный. Явно искусственный.

Фальк заглянул в расщелину. Не смог ничего разглядеть и было заколебался. Потом подумал о Люке, об Уитлэме, и об Элли, и обо всех этих людях, которые пострадали из-за похороненных кем-то тайн. Хватит.

Фальк сунул руку в расщелину и шарил там, пока ему не удалось как следует подцепить предмет. Потянул — предмет явно застрял, — потянул сильнее и хлопнулся на спину, когда то, что лежало внутри, внезапно освободилось. Предмет больно стукнул его по груди. Фальк посмотрел на то, что держал в руках, и чуть не ахнул. Это был фиолетовый рюкзак. Весь покрытый пылью и паутиной, но Фальк немедленно его узнал. Да если бы даже и не узнал, он все равно понял бы, кому принадлежала эта вещь. Кроме него, только один человек знал о расщелине в дереве-скале, и секрет этот утонул вместе с ней.

Фальк открыл рюкзак. Достал и положил на землю пару джинс, две футболки, джемпер, шляпу, нижнее белье, небольшую косметичку. Еще там был кошелек с закатанным в пластик удостоверением личности. Девушка на фотографии была немного похожа на Элли Дикон. «Шарна Макдональд», — было написано в карточке. Девятнадцать лет. Пачка денег — десятки, двадцатки, даже пара полтинников. Скудные, трудные сбережения.

На самом дне лежал еще один предмет, двадцать лет назад, при сборах, аккуратно завернутый в дождевик. Он взял его и долго просто держал в руках. Потрепанная обложка, загнутые уголки, но записи внутри — черным по белому — оставались все такими же четкими. И их можно было прочитать. Дневник Элли Дикон.

Он назвал ее именем ее матери, в тот раз, когда ударил впервые. Глаза у него были мутные, и ей было понятно, что слово выскользнуло случайно, скользкое, как масло, когда его кулак врезался ей в плечо. Он был пьян, ей было четырнадцать, на вид еще не женщина, но уже и не ребенок. Фотография ее матери давно уже исчезла с каминной полки, но ее черты, такие характерные, все равно были все время перед глазами обитателей фермы. Тем яснее, чем старше становилась ее дочь.

Он ударил ее тогда один раз. Потом, спустя долгое время, это случилось опять. Потом опять. И опять. Она попыталась было разбавить ему выпивку. Он понял сразу, с первого глотка, и больше этой ошибки она не совершала. Дома она носила топики, которые не скрывали ее синяки, но ее двоюродный брат Грант только включал телевизор погромче и делал ей замечание «не провоцировать своего старика». В школе дела шли все хуже. Если учителя и обращали на это внимание, то, как правило, отпускали только резкие замечания насчет ее неспособности сосредоточиться. Они никогда не спрашивали почему.

Элли сделалась молчаливее и открыла, наконец, для себя, что оба ее родителя находили в выпивке. Девочки, которых она считала подругами, начали странно на нее поглядывать и перешептываться за ее спиной. У них и у самих было достаточно проблем — кожа, вес, мальчики, — а тут еще Элли портит им репутацию. Пара тактических маневров в девичьем духе, и Элли обнаружила, что она, в общем-то, одна.

Как-то воскресным вечером она была в Сентинери-парке, одна. В сумке у нее была бутылка, и идти ей было особо некуда. И тут она заметила на скамейке две такие знакомые фигуры, смеющиеся тишком. Аарон и Люк. Элли Дикон охватило какое-то теплое чувство, будто она наткнулась на что-то давно забытое, но когда-то очень дорогое.