Джейн Харпер - Засуха

Уитлэм хихикнул — странный, сухой звук, немедленно унесенный ветром.

— У меня были возможности потренироваться. Сандра предупреждала меня. Говорила, однажды придется за это расплачиваться. Эй…

Уитлэм помахал в их сторону зажигалкой, и у Рако из горла вырвался какой-то первобытный звук.

— Слушайте. Сандра к этому всему вообще отношения не имеет, понимаете? Ей известно о кое-каких игорных делах, но она понятия не имеет, насколько все плохо. Вообще ни о чем не знает. Вы должны это понять. Она не знала. Ни о школьном гранте. Ни о Хэдлерах.

При упоминании Хэдлеров голос у него сорвался, и он резко втянул воздух сквозь зубы.

— И мне так жаль насчет того мальчика. Билли, — произнеся детское имя, Уитлэм поморщился. Опустил взгляд и защелкнул крышку. Фальк впервые позволил себе надеяться.

— Я никогда не думал, что Билли пострадает. Его вообще не должно было там быть. Вы должны мне поверить. Я пытался оградить его. Я хочу, чтобы Сандра это знала.

— Скотт, — сказал Фальк. — Почему бы тебе не пойти с нами и не сказать это Сандре лично.

— Будто она теперь захочет иметь со мной дело. После того, что я сделал. — Щеки у Уитлэма блестели от пота и слез. — Надо было дать ей уйти от меня еще много лет назад, когда она хотела сделать это в первый раз. Пусть бы забрала Даниэль подальше от меня, и жили бы в безопасности. Но я не сделал этого, а теперь слишком поздно.

Он утер лицо рукавом, и Рако воспользовался этой возможностью, чтобы наклониться за пистолетом.

— Но-но! — Не успел Рако коснуться оружия, как пламя опять заплясало у Уитлэма в руке. — У нас все было так хорошо.

— Ладно, — сказал Фальк. — Давайте просто все успокоимся, Скотт. Он за семью боится. Так же, как и ты.

Рако, который так и замер с протянутой за оружием рукой, на лице — маска злости и страха, медленно выпрямился.

— Скотт, она беременна, — сказал он, глядя Уитлэму прямо в глаза. Голос у него сорвался. — Моей жене рожать через четыре недели. Пожалуйста. Пожалуйста, просто закрой зажигалку.

Руки у Уитлэма тряслись.

— Заткнись.

— Все еще можно изменить, Скотт, — сказал Фальк.

— Нельзя. Все не так просто. Ты не понимаешь.

— Пожалуйста, — сказал Рако. — Подумай о Сандре, подумай о Даниэль. Закрой зажигалку и пойдем с нами. Если не ради себя, так хотя бы ради жены. Ради дочки.

Лицо у Уитлэма исказилось; он весь покраснел, и ссадины на щеке приобрели какой-то противный оттенок. Он попытался было глубоко вздохнуть, но грудь у него так и ходила ходуном.

— Это и было ради них! — заорал он. — Все это. Вся эта гребаная херня — ради них . Я хотел их защитить. Да что мне оставалось делать? Я видел этот пистолет для гвоздей . Они заставили меня взять его в руки. Какой у меня был выбор?

Фальк не был уверен, о чем говорит Уитлэм, но он догадывался. Под накатывающей волной паники он ощущал странную холодность. Может, перед самим собой Уитлэм и сумел оправдать свои действия, но его чудовищные поступки были исключительно его виной.

— Мы приглядим за ними, Скотт. Мы позаботимся о Сандре и Даниэль, — Фальк произнес имена ясно, отчетливо. — Пойдем с нами, расскажешь нам все, что тебе известно. Мы сможем сделать так, чтобы они были в безопасности.

— Вы не можете ! Вы не сможете защищать их вечно. А я не смогу их защитить вообще. — Теперь он всхлипывал. Пламя вздрогнуло, когда он сильнее сжал кулак, и у Фалька перехватило дыхание.

Он постарался остановить роем кружащие в голове мысли и трезво оценить угрозу. Кайверра, лежащая за их спинами в долине, вместе со всеми своими темными секретами. Школа, скот, Барб и Джерри Хэдлеры, Гретчен, Рита, Шарлот, Макмердо. Он лихорадочно соображал. Расстояния, количество домов, дороги, ведущие в безопасность. Все было бесполезно. Огонь был способен обогнать автомобиль, не говоря уж о человеке.

— Скотт, — закричал он. — Пожалуйста, не делай этого. Дети до сих пор в школе. Твоя дочка тоже там. Мы сами ее видели. Весь этот город — одна пороховая бочка, и ты это знаешь.

Уитлэм глянул в направлении города, и Фальк с Рако быстро шагнул вперед.

— Эй! — рявкнул Уитлэм, размахивая зажигалкой. — Нет. Больше чтобы этого не было. Стойте, где стоите. А то брошу.

— Твоя дочь и все эти дети сгорят заживо, на бегу, — Фальк старался говорить ровным голосом. — Этот город — Скотт, послушай меня, — этот город и все, кто в нем живет, сгорят дотла.

— Да мне медаль гребаную надо дать за то, что я избавлю это несчастное место от страданий. Кайверра — это просто кучка дерьма.