Самара Мо - ППП – Психоз После Полуночи. Сборник рассказов

Записка 11. Как я отыскала свою ненавистную преподавательницу.

Потому я и нашла её. Вовсе ни в каком-нибудь захолустном посёлке подобному тому, в котором я выросла и окрепла. В городе. Мне не хотелось видеться с ней лично и потому я прильнула лицом к стеклу за которым располагалась аудитория где она преподавала. Аудитория, примерно столов на пятнадцать расставленных в три ряда. Я наблюдала за детьми склонившимися над тетрадками в задумчивости и нерешительности. Женщина, уже преклонных лет сидела по центру в кресле у доски, надменно вытянув вперед ноги. Настолько что все сидящие перед ней могут видеть её изношенные башмаки. Всё те же, мать их, зашнурованные на манер шестидесятых башмаки! Над головой её висят портреты писателей в больших деревянных рамах: Лермонтов, Толстой, Куприн. Блок висит криво и возможно провисит криво ещё много лет. Кому есть до этого дело? Их мудрые взоры обращены в класс в отличие от туповатого взгляда тучной напыщенной преподавательницы.

Казалось её саму, более похожую на индюшку из-за её огромного второго подбородка, процесс преподавания волновал в меньшей степени или не волновал вовсе. Она лишь украдкой следила за порядком, то и дело отвлекаясь от своих первостепенных обязанностей на ящик своего рабочего стола в котором лежали три ароматных горячих початка свежеприготовленной кукурузы, что она купила по пути на работу. Просто не смогла пройти мимо и с неимоверным желанием жаждала поглотить их все, но до уроков не успела. Поэтому и теребила свои пальцы, нервничая. Так же как делала это и раньше. Теперь же она вновь приоткрыла свой ящик и слегка прикоснувшись к пакету чуть успокоилась. Жёлтые манящие початки кукурузы были ещё достаточно горячи, но урок заканчивался только через двадцать пять минут, судя по часам на её левой руке, ремешок которых был чуть меньше объема её запястья, (ведь она купила их добрых десять лет назад) и впивался в кожу, судя по всему не принося пожилой даме особых неудобств.

Женщина-индюшка, она же Галина Николаевна, открыла ящик, вновь провела по початкам рукой. В животе у неё сильно заурчало. Она не стала развязывать пакет, побоялась, что её услышат. Просто разорвала и выковыряла одно зернышко. Огляделась. На лице её читалось замешательство. Медленно и осторожно, не сводя с детей пристальных глаз, положила зернышко в рот. На мгновение даже закатила от удовольствия глаза, и её второй подбородок пришёл в движение, когда она принялась его разжёвывать.

Потом дети в один голос скажут, что не заметили в поведении преподавателя ничего странного. Каждый для себя решит, что она была в тот день такой же, как всегда – жирной убогой старой стервой.

Засунув это единственное зернышко в рот, она уже не могла остановится. Не понимая, какой демон в неё вселился, склонилась головой над ящиком и принялась жадно грызть кукурузу. Интересно почувствовала ли она давно забытое ощущение того, что я где-то рядом? Настолько близко, насколько это вообще возможно. В её голове. Дети даже не сразу обратили внимание на исчезновение учительницы за её рабочим столом. В её присутствии любой из них боялся оторвать голову от тетради, но они отреагировали на хруст.

– Вы… что, там едите? – Несмело спросила девушка, одетая в классические белую блузку и чёрную юбку. Явно отличница.

Женщина с ошмётками кукурузы на щеках, тут же выскочила из-под стола, словно в ягодицу ей засадили огромную иглу. В глазах искреннее негодование, но не от того что её застукали, а потому как не дали спокойно доесть. Девушке в классической одежде явно стало дурно от вида свирепого оскала учительницы. Она осеклась и медленно опустилась на стул.

– Ты какого хрена там вякаешь, сука? – Заверещала Галина Николаевна.

Что-то громко треснуло в её кресле. Она ахнула от неожиданности и пошатнулась, но не упала. Никто не рассмеялся от нелепого курьёза, в который угодила преподавательница литературы, как это обычно бывает. Только один парень поднялся со своего места, оставив мысли о незаконченном сочинении в прошлом.

– Как вы смеете так разговаривать с ней? – Дети изумленно оглянулись на него. Девушка говорившая первой, наконец, обрела нормальный цвет лица залившись румянцем.

– Аааа. Это ты. Защитничек чертов! – Её лицо исказилось в гримасе презрения. Второй, обглоданный словно кость початок, она кинула на пол перед собой и, замахнувшись ногой, словно бывалый футболист, произвела пенальти громоздким башмаком. Возможно, те башмаки и впрямь были из тех лет, как мне всегда казалось, но не в этом дело. Парень не отошёл в сторону. Не уклонился от удара. Початок прилетел ему прямо в грудь.