Лев Голубев-Качура - Я найду, кто убил тебя! Часть третья

Выставляя на стол, он произнёс в своё оправдание: «Понимаешь, Ленка не любит, когда я пару рюмок оприходую без неё, а с тобой…, и выпить можно, и поговорить, душу облегчить».

Да знаю я, можешь не оправдываться, согласился Алексей. Она же у тебя трезвенница.

Во-во. А я что говорю.

Ну, раз так, сейчас рюмки достану и лимон порежу, а ты займись колбасой. Без закуски какое питьё? Сплошной вред для здоровья, сказал Алексей, и полез доставать посуду из серванта.

– Ты, Алексей, за сегодняшний случай на меня не обижайся, – начал разговор Кондратьев. Я оправдываться не собираюсь, и не буду.

– А я и не обижаюсь.

– Ага, то я не вижу. Мне поступила информация, что в Тушино держат в заложниках какую-то девушку. Ну, я сразу поднапрягся. Сумел выпросить у начальства пару наблюдателей с машиной, и направил их следить за одним бригадиром: ты видел его, это такой здоровяк по кличке Витёк.

Я подумал, что в заложницах Ирина, вот тебя и позвал…

– Да ладно. Проехали.

– Ну, проехали, так проехали. На сегодняшней неудаче свет клином не сошёлся. Завтра, с утра, по-новой начну шерстить столицу нашу. Найдём мы Ирину твою, найдём.

– Побыстрее бы, – вздохнул Алексей, – уже двое суток прошло…

– Послушай, Алёха, а похитители так и не звонили?

– Нет. Молчат сволочи!

И Алексей, опять вздохнув, с болью в сердце тихо произнёс: «Как она там, бедная? Жива ли?»

Конечно живая, начал успокаивать друга Кондратьев. Не думай о плохом. Мы найдём этих подонков! И стукнув по столу кулаком, ещё раз с силой произнёс: «Найдём, не сомневайся!».

* * *

Разбудил Алексея длинный звонок. Посмотрев на часы, он ужаснулся – проспал! Давно пора было вставать, но, по-видимому, нервное состояние в котором он находился последние двое суток, сказалось.

Он, решив, что звонят похитители, схватил сотовый телефон, и закричал: «Алло, я слушаю!», но телефон молчал.

Сообразив, что звонят в дверь, он, как был в трусах, так и кинулся к входной двери.

Затем, вдруг остановившись, он всё также бегом, бросился назад к своим штанам, и на ходу крича: «Иришка подожди немного, я сейчас!», и суя ногу в штанину, запрыгал к двери.

Растворив её, он взволнованно, и одновременно радостно, воскликнул: «Ирина, ты где пропадала?», и осёкся.

Это была не Ирина!

Возле двери стоял какой-то парень и давил на звонок.

Тебе чего? – удивлённо поинтересовался Алексей.

Вы Иваницкий Алексей Игоревич, спросил он? И когда Алексей подтвердил, что Иваницкий это он, звонивший, со словами «Это вам», подал ему конверт.

От кого это? – хотел спросить Алексей, но парень уже сбегал по лестнице вниз, и вскоре послышался стук захлопнувшейся за ним двери подъезда.

Повертев конверт в руках, Алексей, издав звук похожий на «Хмм», неопределённо пожал плечами, и, пробормотав: «Интересно, от кого это?», вскрыл конверт.

Прочитав письмо, даже не письмо, а короткую записку, он остолбенел.

На листке бумаги, по-видимому вырванному из обыкновенной ученической тетради, фиолетовыми чернилами было написано:

«Привет, дружок! Отдай то, что стало твоим, иначе не получишь Ирину.

Твой друг, Вадим Куприянов».

Алексей так и замер на пороге не входя в квартиру, а в голове хороводом замелькали, закружились мысли: Какой Вадим? Какой Куприянов? Он же в тюрьме! Это же мой бизнес…, я его создал на свои собственные деньги!

Закрывая за собой входную дверь, он непонимающе пожимая плечами, бормотал: «А как я верну ему? Он же не написал, где, и когда встретимся… Да за Ирину я всё отдам..! Только вот как?».

Не получая ответа на свои вопросы, он, сжав голову руками, и покачивая ею, сел на диван.

Господи, Ирина жива! – воскликнул он. Моя девочка жива! Чёрт с ним, с бизнесом, если за жизнь и свободу дорогого мне человека приходится им расплачиваться. Да я всё отдам, лишь бы вернуть Ирину…

Тюрьма, не лучшее место для проведения досуга, а тем более, жизни человека. Вольно, или невольно, человек, попадая туда, постепенно перенимает, и принимает, образ жизни окружающих его людей.

И сколько бы ни говорили, или писали средства массовой информации о положительном воздействии ограничения свободы человека, она, окружающая уголовная среда, постепенно, капля за каплей, впитывается человеком.

Конечно, многое зависит от характера, силы воли, и воспитания.

Есть люди, по природе своей, волки. Они считают, что остальное общество – бараны, и их надо стричь. И чем чаще их стрижёшь, тем лучше, в первую очередь, для себя.