Илья Пряхин - День города

Дима Манцур вальяжно откинулся на спинку дивана, покручивая в пальцах фужер с коньяком, смотрел на приятелей со снисходительным одобрением, словно генерал, осматривающий свое идеально подготовленное войско.

– Давай, Васек, начнем с тебя. Как с хлопушками, все готово? Докладывай.

– Не извольте беспокоиться, – с готовностью поддержал тон приятеля Васек – худой прыщавый парень, привычным движением поправил пальцем на носу дужку очков и азартно продолжил: – Тут, ведь, что было самое главное? Чтобы жахнуло во всех местах одновременно, детонацию надо обеспечить мгновенную. Помозговать пришлось, конечно, – он выдержал короткую паузу, глядя на Манцура с нескрываемой гордостью. – Ну, в итоге я схемку одну придумал интересную – надежную и простую. Короче так: берем мобильник…

– Ладно-ладно, Кулибин, – прервал Манцур. – Схемами своими не грузи, мы с Серым все равно не поймем ни хрена. Задача – чтобы рвануло по команде в трех местах. Сделал?

– Обижаешь, Димон, – с радостным видом Васек развел руками, слегка подпрыгивая на мягком диване от нетерпения и азарта. – Бабахнет так – полгорода потом колготки не отстирают.

Он захихикал над собственной шуткой, потянулся за бутылкой и щедро плеснул себе в бокал коньяка.

Манцур снисходительно улыбнулся, перевел взгляд на Серегу.

– А у тебя, Серый, как? Все готово?

– У меня порядок.

В отличие от смешливого и разговорчивого Васька, Серый почти никогда не улыбался, говорил мало, на вопросы отвечал коротко и по существу, предпочитая не смотреть при этом в глаза собеседнику. Он был на пять лет старше своих товарищей, не скрывал своего полного пренебрежения к Ваське, однако авторитет Димона молчаливо признавал в любой ситуации.

– Аппаратура готова. Как подключиться – решил. Записи подходящие нашел, качнул из Сети. Там все как нам нужно.

– Отлично. Теперь, если у нас все получится, то мое торжественное отбытие, – надеюсь – навсегда, в родном городке запомнят надолго, – произнес Манцур с довольной и мечтательной улыбкой.

Как всегда при планировании очередного «прикола» он ощущал в душе радостный подъем, предвкушая и само веселье, и бурное отмечание удачной шутки с друзьями и подругами, в глазах которых авторитет бесшабашного, веселого и остроумного парня в этот, последний раз должен был подняться просто на заоблачную высоту.

Месяц назад он вымучил ЕГЭ в Шмаровской средней школе и готовился отбыть в Москву, где каким-то волшебным способом был зачислен в МГИМО на факультет международной торговли.

– Ну, вы, пацаны, тут без меня не менжуйтесь, – Манцур покровительственно посмотрел на приятелей, которые не могли похвастаться столь завидной перспективой. – Я вам тут протухнуть не дам. Осмотрюсь, маленько, пообвыкнусь там – и выпишу вас к себе обоих. Там-то уж мы развернемся, там, сами понимаете, масштаб другой, там мы с вами серьезные дела крутить начнем, бабки зарабатывать станем. Это здесь одна радость – над лохами прикалываться, а в столице надо делом заниматься.

Ему вдруг захотелось как-то усилить впечатление от сказанного, лишний раз показать приятелям свое неоспоримое, данное навсегда по праву рождения превосходство над тупой серостью окружающих. Он уставился мутным взглядом на заваленный закусками стол, молча нажал на вмонтированную в стену кнопку вызова персонала.

– Та-ак, Санек, – обратился Манцур к появившемуся в дверях официанту. – Скажи-ка мне, мил человек, кто сегодня на кухне рулит?

– Демченко сегодня, Дмитрий Максимович.

– Демченко, значит, да? – после довольно продолжительной паузы он заговорил тихим холодным голосом: – Так вот, передай Демченко, что я его вышвырну отсюда. Вышвырну завтра же, одним днем и без выходного пособия. И ты, Санек, следом за ним отправишься. Это что – свинина? – Манцур ткнул вилкой в недоеденный кусок бифштекса. – Это – свинина, я тебя спрашиваю? Ее жрать нельзя – вся в жилах. Один утырок чего-то там сварганил, не опохмелившись, а другой и рад стараться – гостям тащит.

«Саньку» было под пятьдесят, он стоял, виновато опустив глаза, даже не думая возражать или оправдываться. Найти в Шмарове и менее сытную работу было проблематично, а уж о такой, какая способна в прямом смысле прокормить семью, нечего даже и мечтать. Поэтому очередная пьяная выходка «хозяйского щенка» переносилась с привычным смирением. Быстро входя в раж, Манцур собрался уже развить любимую тему о том, как он «всех их, раздолбаев, продаст оптом туда, где им вправят мозги и научат работать», но вдруг запнулся на полуслове, а выражение ледяной злобы на лице сменилось сначала растерянностью, а затем явной досадой. В дверях кабинета произошло какое-то мимолетное движение, и вместо фигуры мнущегося официанта как по волшебству вдруг возник, почти заслонив плечами дверной проем, высокий мужчина в безупречном деловом костюме.