Алекс Грей - Тень Махаона

– Я – Миха или Медведь, как тебе нравится. – произнёс он и протянул ей огромную ладонь, совершенно не похожую на руки музыкантов, с которыми она сталкивалась ежедневно. На предплечье красовалась татуировка, где стилизованный медведь с открытой пастью разламывал электрогитару.

– Очень приятно, я – Алина. – произнесла она в ответ и вложила свою ладонь в его огромную лапу.

– Это, – он указал на барабанщика, – Потап, он всегда молчит, так что не обращай внимания, вон тот мужик с гитарой – Бивень, ну, Марго ты уже знаешь, она у нас на бэках, да и рожи нам подрисовывает. А вместе мы, как ты понимаешь, – «Медведь и Ко»

– Ну да, вы крутые ребята, я вас и так любила, а теперь вообще обожаю. Круто вы играете, правда. – Алина показала сжатый кулак с поднятым указательным пальцем. – И, это… Миха, ты прости, что я тогда… ну, в начале, что-то не то сказала, на счёт лабухов…

– Да, забей, мы и есть лабухи, просто крутые. – он засмеялся и легонько по-дружески толкнул Алину кулаком в плечо.

– А Кристину вы откуда знаете? – спросила Алина, делая глоток воды.

– Что значит, откуда? Такую крутую тёлку в столичных музыкальных тусовках знают все. А вот ты откуда с ней знакома? – спросил Миха, пересаживаясь в кресло. По дороге он взял банку с пивом, откупорил её и выдавил в себя большую половину.

– Да мы с ней в одной консерватории учились, вместе заканчивали, потом она в столицу умотала, а я осталась здесь преподавать.

– Преподавать? – удивился Миха.

– Ну, да, я, типа преподаватель в консерватории.

– А на чём ты играешь, прости за тупой вопрос? – издалека спросил барабанщик и засмеялся. – Не на басухе же, в консерваториях хорошим девочкам не разрешают на таких стрёмных инструментах играть.

– Не, я виолончель преподаю, да и в симфоническом оркестре играю. А на басухе… Когда-то давно опыт был, я немного в группе одной играла, меня приглашали в студию на запись. Я им немного помогала записывать.

– Офигеть… А рокешник откуда знаешь? Там же вам только Баха да Моцарта преподают.

– А ты не заметил, когда мы Accept играли, то там Бетховеновский кусок был из его сонаты «К Элизе»? Ты же его сам и играл. – Алина усмехнулась и допила воду из пластиковой бутылки.

– Ой, не умничай только. – без злобы ответил гитарист Бивень и все засмеялись.

– Короче. – резко сказал Миха, и моментально в комнате наступила полная тишина. – Я вот что скажу. Играешь ты круто, я бы даже сказал, нереально круто. Симоне до тебя, конечно далеко.

– А кто такая Симона? – спросила Алина.

– Симона – это басистка наша, только сегодня она не в форме. – все повернули в сторону молчавшей до этого момента Марго. – Она, конечно, не так играет, как ты, но тоже ничего.

– Марго, а с тобой вообще будет отдельный разговор. – Миха вдруг стал серьёзным.

– Чего это? – спросила Марго.

– Того это… ты чего на сцену вылезла? Ты же голос потеряла, не хотела петь сегодня, типа больная с самого утра. А тут на тебе! И кто тебе разрешал вылезать вперёд?

– Миха, да она же круто спела. – попыталась заступиться за неё Алина.

– А ты в своё дело не лезь, рано тебе ещё…

– Да, но…

– Всё, вопрос закрыт! – он снова повернулся к Марго и уже обратился к ней. – Ты меня поняла? Будешь лезть, куда не надо, вообще вышвырну.

Алина видела, как Марго безропотно повесила голову и молча забилась в угол кресла, поджав ноги. Она ничего не могла понять, что происходит, ведь такое шикарное исполнение надо только поощрять, а тут…

– Кстати, чего этот мудак на сцену вылез? – Миха обратился к Алине. – Это твой хахаль, что ли?

– Да нет, вообще впервые его вижу. – сказала Алина и, встав с дивана, полезла в карман юбки, вспомнив о том, что там что-то лежит, запихнутое тем пижоном. – Кстати, вот. – она вытащила маленький свёрток бумаги, развернула его и увидела там стодолларовую купюру с номером телефона. На другой стороне было написано: «Ты – богиня четырёх струн» и подпись «Род».

– О! Да ты крутая! – Миха засмеялся и похлопал Алину по плечу. – С первым заработком тебя на сцене в качестве рокерши.

Алина выровняла купюру и положила на стол перед Михой. Тот засмеялся и указательным пальцем пододвинул купюру на край стола в сторону Алины.

– Это твоё, честно заработанное. Тем более, с таким посланием и телефончиком. Смотри, а вдруг, что-то, да и выгорит. Простые пацаны сотками не разбрасываются. Кстати, о бабле. – Миха встал, вытащил из внутреннего кармана стопку купюр, отсчитал несколько и положил прямо перед Алиной. – Это твой гонорар. Твоя первая «штука баксов». Я думаю, что ты их честно заработала.