Артем Мазниченко - Свист

Автомобиль миновал искореженный шлагбаум, оставшийся тут еще со времен военной части и, взревев двигателем, стал подниматься по грунтовой дороге, испещренной размоинами и ямками, вверх. Уклон был приличным, поэтому внедорожник, несмотря на мощный двигатель, напрягался. Через несколько минут машина выехала на более пологую дорогу и, словно вздохнув от усталости, резво побежала вперед.

Парни проехали полуразрушенное панельное здание контрольно-пропускного пункта, миновали высокие насыпные холмы, на которых раньше размещались передвижные станции слежения, а теперь охотники и просто любители устроили импровизированный тир. Проскочили мимо большого бункера, который был, видимо, подорван при расформировании базы, и устремились по прямой прямо к ретрансляторам.

Дорогу к ним преграждал шлагбаум. Нормальный. Целый. Неподалеку, в бывшем здании штаба, расположился домик охраны, где жил всего один человек, в обязанности которого, помимо охранной деятельности, входила и уборка подъездных путей в зимний период, проверка документов приезжающих. Таких тут тоже хватало. Ведь у этой сопки было и второе название. «Гора любви». Почему именно так, объяснять, думаю, не надо, все взрослые, сами поймут.

«Прадик» остановился в двух метрах от шлагбаума.

– Ты здесь будь. Сторож не пропустит без удостоверения. Я сейчас все проверю, что и как. По-быстрому. И назад, – сказал Костя, выбираясь из салона.

– Ладно. Я тогда сейчас развернусь, тебя подожду. – кивнул Серега. – Ты быстро?

–Должен быстро. Если замок мозги клепать не будет. Или еще какая холера.

Серега кивнул в ответ и, включив заднюю передачу, начал маневрировать, чтобы развернуться. Кастет же, легко перемахнув через закрытый шлагбаум, направился к своему контейнеру. Он миновал домик охраны, откуда даже никто не вышел; прошел мимо разрушенных складов, в которых хранились боеприпасы. Прошел мимо большого деревянного здания, в котором располагалась столовая и клуб для солдат и, наконец, вышел к транковым вышкам, под которыми стояло несколько морских контейнеров, выполняя роль аппаратных комнат.

Серега развернулся, припарковал автомобиль и вышел на улицу. Яркое солнце на высоте жарило еще сильнее, но высокие осины и березы, коими, как забором, была огорожена дорога, уменьшали тепловые волны, радостно впитывая ультрафиолет для своего фотосинтеза. А чай, как и предполагал парнишка, сообщил о своем присутствии. И примерно в то время, о котором Серега и думал. Благо, тут вокруг один сплошной туалет. Потянувшись и попинав колеса, парень двинулся в сторону небольшой просеки, чтобы никому не попасться на глаза.

Облегчив душу, он вернулся к машине, открыл багажное отделение, чтобы немного прибраться и освободить место для груза, который они с Настасьей собирались прикупить в строительном магазине. Отодвинув в сторону сумку с инструментами, Сереге открылся желтоватый плед, покрытый машинным маслом и пылью, которого у отца тот никогда не видел. Откинув его, Серега обомлел. Под этим куском ткани лежала отцовская «Сайга», двадцатка. Без чехла, с прицепленным магазином. Парень посмотрел по сторонам, на всякий случай, затем снова нырнул в багажник. Отцепив магазин, он увидел, что тот полон. Передернул затвор, чтобы удостовериться, что патрона в патроннике нет. Затем нажал на спуск и поставил оружие на предохранитель, после чего вернул магазин на место.

– Блин. И чего теперь делать? – задался вопросом Серега. А вопрос стоял очень остро, так как у парня отродясь не было разрешения на гладкоствольное оружие. А тут? Полный боекомплект, чехол отсутствует, бумажки нет. А если гайцы тормознут их пепелац и попросят открыть багажник для досмотра? Приехали. Батя со своими закидонами уже достал. Под статью подводит. Ладно если бы патронов не было. Можно было бы откусаться. Большими нервами, но откусаться. В данном случае никак не получится. А в салон убирать? Да это вообще бред!

Серега вздохнул, накрыл ружье грязным пледом, сплюнул на пыльную землю и вернулся в салон ждать Кастета и слушать музыку. А того все не было. Прошло двадцать минут. Серега уже начал немного засыпать. Наконец, спустя еще десять минут, открылась дверь, и Костян, закинув сумку на заднее сидение, водрузил свой зад на кресло, тяжело и злобно выдохнув.

– Блин, киловатник полетел, – сообщил он. – Надо будет завтра его выдергивать и на ремонт отсылать. Сейчас сигнал перенаправил на резервную пятисотку, но это слабый выход из положения.