Неля Булгакова - Штрафная зона

– Наша лаборатория занимается экосистемой, Валюша, – мягко и терпеливо ответила мама, – а экосистема – очень тонкая структура. Каждый элемент тянется тысячами связей к остальным, никто не может предположить, какой из них нарушит хрупкое равновесие и, наоборот, что нам позволит обнаружить этот таракан. Может быть, он окажется недостающим звеном в поиске оптимальной атмосферы Марса.

– Даешь Кукарачу семнадцатого! Благодаря ему мы, наконец, выберемся из-под купола идеальной экосистемы и попадем в естественную среду обитания! – Дэн попытался развеселить Валентину, но она не его поддержала.

– Ни у кого нет цели выбраться из под купола. Всё это вранье. Так и будем гнить под колпаком, – ответила Валентина.

– Это же непросто, Валь. Три экспедиции уже пропали. Мы не можем рисковать, – сказал Саша.

– Почему не можем? Саш? Почему? Всю историю человечество рисковало, гибло, умирало, рождалось и снова умирало. А мы не можем! Почему мы не можем больше умирать?

– Потому что мы победили смерть, – ответил отец.

– Мы победили смерть. А потом победили жизнь, – горько ответила Валя и закрыла глаза рукой.

Все замолчали.

– Вы ходили на жребий? – спросила после минутной тишины мама.

Саша кивнул.

– Валенька, может больше не стоит себя травить. Тысячи людей живут без детей.

– Да. Уговорили. Я буду жить без детей, – Валентина налила себе вина и встала с бокалом. Давайте выпьем за идеальный мир умных, добрых и справедливых людей. В этом идеальном мире никто не умирает, а раз никто не умирает, значит никто не рождается, потому что места на всех не хватит. Место осталось только на Кукарачу семнадцатого. А на детей нет. Чтобы родить ребенка, надо уговорить своего дедушку или бабушку на добровольную эвтаназию. Честный обмен. Я бы попросила своего дедушку умереть, но вот незадача, он недавно женился. А как-нибудь ещё можно завести ребенка? Конечно можно. Можно раз в полгода ходить на жребий. Вдруг тебе повезёт и ты вытянешь разрешение на рождение, а в это время какой-нибудь старик вытянет направление на умерщвление. Только у стариков жребий, в отличие от нас, принудительный. Идеальный мир! Десять на десять каждые полгода.

– Валя, перестань! – Саша тоже встал.

– Так, все успокоились и сели, – сказал отец. – Валентина, мы тебя все прекрасно понимаем, твою личную трагедию… но ты не права. Вся наша станция работает на то, чтобы адаптировать среду чужой планеты под человеческий организм. Да. Наша наука уже почти добилась того, чтобы изменить атмосферу. На станции собраны лучшие умы человечества. Некоторым из них по сто восемьдесят лет. Людям удалось переправить учёных сюда, когда на Земле окончательно победило варварство и человечество пошло вспять в своем развитии. Это случилось на глазах моего отца, в начале двадцать первого века религиозный фанатизм победил разум. Всё произошло буквально в пределах жизни одного поколения. Мой отец был известный физик, и поэтому он и попал в программу «Ковчег».

– А здесь он добровольно умер, чтобы родился один из ваших сыновей, – перебила отца Валентина.

– На Земле, Валя, это бы произошло естественным путем, только гораздо раньше. На станции он умер в возрасте ста двадцати лет, успев сделать два открытия.

– Я не буду больше спорить. Простите, что испортила вечер. У меня тоже есть новость. Хорошая. Я ушла с работы.

– Валя…

– Да, Саш, я не успела тебе сказать. Я поступила в организацию «За свободный выход на Марс». Дайте нам выбор. Я не могу больше сидеть в этой банке.

– Валя, ты с ума сошла. Что вы там собираетесь делать? Жить в скафандре?

– Я не уверена, что на поверхности Марса необходим скафандр.

– Что ты несешь?

– Там можно дышать. Да, там бедная атмосфера, но не смертельная. У нас есть некоторые доказательства…

– У кого – у вас? С кем ты связалась, Валентина?

– С неидеальными людьми, Саша. Не все мы тут, как выяснилось, подходим для идеального мира. Видишь, собрали лучшие умы, а на выходе снова образовалась партия дураков. Давайте закончим об этом. Дома поговорим, Саш.

– Да, Валя. Я думаю, Саша тебя в любом случае поддержит, – мама угрожающе посмотрела на старшего сына, – а я хочу напомнить о ещё одной отличной новости – наш младший сынок наконец бросил свой ужасный футбол, – бодро отрапортовала дипломатичная мама.

– Аплодисменты, пожалуйста, – на этот раз с кислой физиономией выступил Дэн.

– Поэтому, мы можем сейчас все вместе решить, каким таким видом спорта было бы полезно заняться будущему историку-хронопатологу. Мне, например, нравятся прыжки в длину. Древний вид спорта, олимпийский.