В темноте загорелась оранжевая искорка. Должно быть, он закурил сигарету. С какой стати Сантане курить? Хочет унять никотиновую ломку? Что-то тут не клеилось. Я спрыгнул с дерева и, держась тени, пошел к машине. Через каждые несколько футов останавливался, прислушивался: тишина. Сыч умолк, комары не жужжали. Менее чем за минуту я подкрался к машине и, обойдя ее сзади, зашел со стороны водителя.
В открытое окно я видел силуэт в лунном свете. Вот он выбросил тлеющий бычок сигареты. Придурок.
Я выпрямился и приставил ствол к уху Сантаны.
– Руки на руль! Живо!
Сантана тут же вскинул ладони, и я рывком распахнул дверь.
– Из салона! Выходи, Сантана!
– Мужик, не стреляй! Что за Сантана еще?!
В салоне, сильно дрожа, сидел чернокожий паренек.
Я вдруг вспомнил про Макс.
– Даже не думай мне врать, – сказал я негру, не убирая пистолета. – Соврешь – получишь пулю между глаз. Откуда у тебя машина?
– Один тип мне ее дал!
– Что за тип?
– Имени не знаю, я работаю в гавани Риверсайд. Тот тип арендовал тачку и дал мне две сотки, попросил в полночь проехать мимо дома и остановиться здесь. Огни велел не включать, обещал в час ночи прийти. Заплатит третью сотку и подбросит назад до гавани.
– В час ночи твое мертвое тело лежало бы тут, под деревьями.
– Что?! Тот тип, он такой клевый был. Не похож на маньяка.
– Как он был одет? Цвет вещей на нем помнишь?
– Дай-ка вспомню… в черное… да, точно: черная рубашка, черные брюки.
Я вспомнил, как мимо пирса проплывал на лодке человек в черном.
– Давай ключи.
– А?
– Ключи давай.
– Да без проблем. В чем дело-то хоть?
– Топай отсюда.
– Уже полночь, а я – черный. Куда я пешком пойду? Посреди этой перди?
– Иначе до утра не доживешь. Шевелись! В пяти милях к западу есть перекресток – иди к нему.
Глянув на меня, негр покачал головой и выбрался из машины.
Возвращаясь к дому, я понял, отчего умолкла сова: она увидела кого-то, кто поднимается от реки. Тогда я спрятался в тень деревьев и направился к пирсу.
Я чуть не проглядел привязанную за плакучей ивой небольшую лодку. На ней Сантана и проплывал здесь днем.
Он проник ко мне в жилище.
По-прежнему держась тени, я возвращался к дому. Замки Сантану не удержат. Так где же он? Укрылся на веранде? Притаился в комнате или здесь, за ближайшим деревом?
Стоило покинуть укрытие, как меня ослепил свет прожекторов. Задний двор превратился в школьный стадион пятничным вечером.
– Только дернись – и умрешь, – буднично произнес Сантана, словно и не угрожал мне смертью. – Выбрось оружие, и я не сломаю шею твоей псине. Кстати, тебе в грудь нацелен пистолет. Поднимись на веранду, О’Брайен, присядем, и ты скажешь последние слова в этой жизни.
Отбросив «Глок» в сторону, я поднялся по крыльцу на веранду. Сантана сидел в кресле-качалке; Макс, выпучив глаза, лежала у него на коленях. Она смотрела на меня умоляющим взглядом, дрожа: в одной руке Сантана держал пистолет, вторую положил ей на загривок.
– Собака-то здесь при чем?
– Когда-то я с ними дрался за еду. В детстве отбирал у них объедки на помойке. Давай по-быстрому, О’Брайен. У меня еще дела имеются, надо кое-куда успеть. Однако мне стало интересно, ведь ты упомянул Джоша Бреннена. Никто – никто из живых – не знает, что он мой отец. Как ты выяснил? Впрочем, не важно, ты все равно умрешь, так что секрет останется при мне. При ублюдке, как ты меня изволил назвать.
– Это папаша тебя так назвал.
– Откуда ты его знаешь?
– Пили вместе. При мне он всегда откровенничал. Забавно, как односолодовый виски развязывает мужику язык. Заставляет выбалтывать тайны.
Говоря, я тихонько приближался к столу. Наконечник так и лежал на прежнем месте. Больше мне рассчитывать было не на что.
– Ну все, ни шагу ближе, – сказал Сантана, поднимаясь из кресла.
– Не держи Макс. Пусть выбежит на улицу.
Опустив таксу на пол, он сказал:
– Говори, что там тебе наболтал старик.
Макс взглянула на меня.
– Сначала я выпущу собаку на улицу.
– Оставь эту крысу! Что сказал старик?
– Что ты не получил бы его имя, никогда. Что у тебя, наверное, еще с десяток ублюдочных сестер и братьев. – Я немного приблизился к столу. – Старик гордился победами над темнокожими бабами. Сколько бы ты ни старался, Сантана, Ричарда тебе было не превзойти.
– Он слабак! Жалкий гомик!
– Зато ты – ублюдок из Гватемалы! Ричард – законный отпрыск, а ты бы никогда не вписался в их мир. Никогда.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу