Дмитрий Акимов - Угасший ангел. История Лютия Редвуда. Книга 2

По такому же принципу отслеживаются чёрные маги, которые изучают уже раннее созданные запрещённые техники – сразу будет видно характерный цвет, по которому можно узнать, что же человек пытался сделать.

Ни одну технику нельзя создать или попробовать сделать с первого раза. А эти энергетические капли нельзя никак стереть – но они со временем все равно исчезают.

Ларс проводил опыты над деревом в тронном зале и, видимо, именно там оставил несколько капель.

Теперь же он намеренно оставил их в коридоре.

Оставив следы, Ларс сразу же побежал в свои покои, чтобы настроить оптический прибор.

Потратив не более получаса на настраивание прибора и подготовки места для удобного наблюдения, которое менее бы утомляло его, он начал следить.

Так как башня прикреплялась сбоку к основанию замка, появлялась возможность просматривать его «внутренности». А помогал Ларсу оптический прибор, который, между прочим, создан не для того, чтобы следить за людьми; его хозяин любил наблюдать за звёздами и планетами.

Так как наблюдать Ларс начал ночью – а он обязан был начать наблюдение сразу же после того, как оставил следы – то, к сожалению, он не смог избежать неловкого момента.

Шла парочка, которая, судя по всему, успела изрядно потанцевать, повеселиться, но перед этим, конечно же, напиться. И волею судьбы они не дотерпели до своих покоев и начали перед окном того самого злополучного коридора потихоньку ласкаться. Ларс покраснел от стыда, смущения и гнева; на секунду ему пришла мысль крикнуть им, чтобы они перестали это делать, но потом он понял, что перебудит весь замок, который обнаружит его за весьма интересным занятием – слежкой за молодой парой. Поэтому он просто стал ждать, краснея всё сильнее, горя от возмущения, как пламя факела.

Но эта парочка не совершила совсем уж аморальные вещи. Как Ларс понял, это была лишь прелюдия к чему-то большему. Возможно, они получают удовольствие, когда так рискованно начинают свою бурную и, судя по прелюдии, весьма горячую ночь.

Пара быстро скрылась за стеной, а Ларс продолжил наблюдать.

Наступил день, и он стал самым сложным в жизни Ларса. После бессонной ночи ему пришлось максимально сконцентрировать своё внимание на следе – следить за эмоцией каждого человека, не позволить магу Порядка незаметно выдать себя. Сотни платьев, сотни камзолов, сотни различных эмоций. Да… Что только не произошло за один день у злополучного окна. У Ларса ужасно болели глаза, но он не сдавался и наблюдал дальше, даже ещё сильнее напрягая их.

Был уже вечер, людей становилось меньше. И тут он заметил одно знакомое платье. Знакомую фигуру. Те самые серые волосы. Ту самую походку.

«Кайтлин?» – подумал он, на мгновение забыв о следе. – «Куда же она идёт?»

Но Кайтлин скрылась из поля зрения за ближайшей стеной. А Ларс с бьющемся сердцем стал наблюдать дальше.

В коридоре несколько минут никого не было…

И вдруг прошёл человек, которого Ларс и ждал.

Тот, проходя мимо следа, внезапно остановился.

Когда маг, тренирующий свои энергетические каналы, проходит мимо подобных мест, то он чувствует как будто небольшую рябь, проходящую по телу, еле чувствительную. Это можно сравнить со спокойной водой, на которую падает капля. И рябь – правда самое подходящее слово.

Остановившись, человек наклонился, чтобы увидеть цвет.

А Ларс ликовал: он знал этого человека. «Это же один из тех новоприбывших парней. А говорили, что ничего не знают про магию, а в итоге один из них работает в Порядке».

Ларс забыл его имя, но лицо он запомнил хорошо. И вот, весь восторженный, чувствуя, как огромный камень, который сверху давил на его плечи, наконец исчез, он собрался встать.

И внезапно в дверь постучали.

Он неожиданности Ларс не встал, а упал со стула.

Женский голос за дверью спросил: «Можно войти?»

Ларс, неуклюже вставая, ответил, что можно. И в проёме открывшейся двери появилась Кайтлин.

– Привет. Я принесла тебе несколько кусочков творожного пирога с виноградной и вишнёвой начинкой. Тебе же он нравится? – сказала Кайтлин, входя комнату и ставя тарелку на стол.

– Привет, Кайтлин. Спасибо, я его обожаю, – ответил Ларс, не переживавший никогда подобного.

Его мама умерла при его родах, а отец всегда был занят. Лишь только няни, которые сидели с ним лишь потому, что он из королевского рода, могли одарить его лживой любовью. Ларс понял это с детства, поэтому какой-то настоящей заботы в своей жизни он не познал. Отец, его старшие братья – никто из них ни разу не поинтересовался о его делах во время протяжных исследований, как будто Ларса не существовало. Кажется, если бы он умер, то они бы узнали не сразу об этом.