Виктор Пронский - Белая волчица. Солдат ненависти

Судя по всему, за весёлым застольем участковый вёл хитрый допрос. Задавая провокационные вопросы, он собирал данные о нашем семействе.

Возможностей купить дачу у нашего семейства не было никаких, но купили, заплатили наличными и теперь проживают. И участковый сделал стойку.

Вся эта бодяга продолжалась несколько месяцев.

Участковый всё вынюхивал, вынюхивал, вынюхивал.

Бабушка при виде участкового улыбалась и приветствовала его.

Однажды участковый не пришёл в обычное время к нам на дачу, что было очень странно.

Бабушка удивилась, а много позже по посёлку пошли слухи, что участковый повесился у себя в доме, покончил жизнь самоубийством.

В то время мне было семь лет, глупый мальчишка, но даже у меня возникло подозрение, что этот участковый не мог покончить жизнь самоубийством.

Я вспоминал его, весёлого и улыбчивого, и не верил, что такой человек мог покончить жизнь самоубийством, он повесился.

Удивительно, но накануне я встретился с участковым на нашей даче и пожаловался ему на трудные задания. Участковый предложил мне свою помощь в решении классных уроков, я согласился, а на следующий день он покончил жизнь самоубийством.

Конечно, я никому не стал говорить своё мнение по поводу самоубийства участкового.

После самоубийства милиционера больше никто не приходил к нам на дачу и не донимал мою бабушку каверзными вопросами.

Какие цели преследовал участковый, возможно, это был шантаж, подоить богатых клиентов.

Возможно, он хотел вывести на чистую воду жуликов, то есть наше семейство.

Не знаю, к каким выводам пришло начальство умершего участкового. Возможно, они поверили в его самоубийство.

Конец.

* * *

Эпизод седьмой, а возможно, и не седьмой.

Миссия в Минск

Как я, семилетний глупый мальчик, оказался в Белоруссии, а потом в Минске, я опишу немного попозже, а пока.

Итак, я и моя мама оказались в Минске. Как потом стало известно, у моей мамы оказался любовник, откуда он взялся, а чёрт его знает.

Спустя десятилетия, вспоминая это время, я много думал, взвешивал, сопоставлял и пришёл к шокирующему предположению, а не причастна ли ко всему этому моя бабушка.

Не бабуля ли подсунула моей маме этого любовника-белоруса, чтобы отправить нас в Белоруссию.

Там, в Белоруссии, у мамы появилось много знакомых, в том числе Анна Константиновна Мелешко, бывшая партизанка, участница партизанского движения в Белоруссии во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Откровенно говоря, в то время я ни о чём не подозревал и только через многие десятилетия, сопоставляя все события в Минске, скрупулёзно их просеивая, задумался.

Во-первых, кто такая эта Мелешко. Она сама рассказывала, что была разведчицей в партизанском отряде, принимала участие в подрывах немецких эшелонов, в которых перевозили германских солдат, участвовала в десятках нападений на немецкие боевые автоколонны, участвовала в десятках засад на немецких солдат.

Я учился в школе, а нашей классной руководительницей была Анна Константиновна Мелешко.

Нередко на уроках она рассказывала всему классу о своих партизанских подвигах. Весь класс слушал её, раскрыв рот.

То, что она рассказывала, несколько отличалось от того, что говорилось в то время о партизанах Белоруссии.

По словам Мелешко, партизаны Белоруссии были крайне жестоки. Совсем не так описывали партизан в официальных сообщениях, в книгах, газетах, радио, в кино.

Так, Анна Константиновна рассказала нам об одном эпизоде, добавив, что это был не единичный случай.

В партизанском отряде разоблачили немецкую шпионку. Будучи белоруской, она работала на немцев, из-за неё погибло много партизан и мирных жителей, немцы их всех расстреляли.

Состоялся партизанский суд, приговор – расстрел.

Однако вместо расстрела её увели в лес и посадили на муравьиную кучу живой.

Она орала так, что было слышно за километр, муравьи пожирали её три дня.

Или ещё: очень часто партизаны казнили своих полицаев, которые служили немцам.

В официальных сводках сообщалось, что партизаны поймали и по приговору трибунала казнили предателя своего народа, немецкого холуя.

Однако Мелешко рассказывала, что и сама участвовала в десятках таких казней немецких холуёв, но добавила, что партизаны убивали и всю семью этого предателя: жену, мать, отца, деда, если он был, расстреливали всех детей этого предателя. Убивали даже грудных детей.

Вы спросите, а как на такой беспредел реагировали отцы-командиры? А никак.