Яна Сибирь - Лойс

– Оставьте этот гундеж для своих родителей, – отчеканил учитель. – Да, прекратите верещать! Я не собираюсь загружать вас заданиями, я лишь хочу на глазах всего класса поздравить мою ученицу, которая уже несколько лет подряд радует меня своими успехами и здесь и на всех выездных конкурсах, с ее потрясающими успехами. Дорогая Лойс, поздравляю тебя и хочу сказать тебе большое спасибо за твою несокрушимую преданность математике, а так же вручить вот этот скромный подарок.

Мистер Кравис подошел к парте, за которой сидела Лойс, и вручил ей черный футляр, в котором лежала тонкая, позолоченная ручка и брелок в виде черепахи.

Лойс показалось, что все глаза мира сейчас смотрят на ее бледное лицо. В ее голове волчком крутилась одна мысль – зачем мистер Кравис это сделал? Неужели он не видит, что у нее и так огромные проблемы в общении с одноклассниками, а его «широкий жест» сделает их еще больше.

– Спасибо, мистер Кравис, – тихо сказала Лойс, держа футляр онемевшими пальцами.

– Тебе спасибо, – заулыбался мистер Кравис. – Ты гордость нашей школы! Если бы все занимались так усердно как ты, то из этих стен выходило бы гораздо меньше тупиц. Да, я говорю о многих из вас и это не оскорбление, а констатация факта. Но, я не хочу останавливаться на грустных моментах, поэтому просто пожелаю вам веселых каникул и хорошего настроения. Теперь можете проваливать из моего кабинета.

Толпа с радостью бросилась к выходу, но на сей раз, кое-кто вынес из кабинета не только математические здания, но еще и жуткую ненависть к Лойс. Она это чувствовала, поэтому не спешила покидать класс, заранее зная, что ничего хорошего на этой перемене ее не ждет.

– Лойс, поторопилась, а то опоздаешь на следующий урок, – сказал мистер Кравис. – Какой, кстати, у тебя урок?

– Французский язык, – ответила Лойс, продолжая стоять у двери.

– Тогда тебе точно следует поторопиться, ведь даже мне известно, что мадам Дудиа не терпит опозданий, – хихикнул мистер Кравис и закатил глаза.

– Я знаю, – равнодушно сказала Лойс и вышла из кабинета.

На последний урок она шла медленно, заранее решив, что лучше вытерпит упреки со стороны мадам Дудиа, чем снова столкнется с непониманием и сарказмом своих одноклассников.

Увидев Лойс на пороге своего кабинета после звонка, мадам Дудиа спустила очки на кончик носа и сердито спросила:

– Милочка, ты заблудилась?

– Нет, – еле слышно ответила Лойс.

– Тогда, возможно, тебе нужно в другой кабинет? Например, в тот, где учителям безразлично, приходят ли их ученики вовремя или нет, – пошла в лобовую атаку мадам Дудиа. Ей было абсолютно плевать, почему девочка не успела вовремя – главное для нее было то, что та посмела опоздать, а такое нельзя оставлять безнаказанным, особенно на глазах других учеников. – Ну, что ты молчишь? Давай-ка, вздохни поглубже и поведай причину своего опоздания.

– Меня задержал мистер Кравис. – Лойс не оставалось ничего другого, кроме как соврать.

Мадам Дудиа, именно так она требовала, чтобы ее называли, вернула свои очки на прежнее место и с любопытством уставилась на Лойс. Ей, как учителю с немалым опытом работы были известны почти все хитрости, на которые могли пойти ученики, чтобы оправдать свои поступки, поэтому она не торопилась верить Лойс.

– И, какова же была причина задержания? – спросила мадам Дудиа своим властным учительским тоном.

По кабинету пошел шепоток и короткие смешки учеников.

– Я что, разрешила вам разговаривать? – перекинулась мадам Дудиа на одноклассников Лойс. – Живо замолчите и упритесь носами в учебники. Уж можете мне поверить, что для меня не составит труда подарить каждому из вас по двойке, в честь приближающегося праздника.

Мадам Дудиа была из тех людей, с которыми не шутят. Ей было пятьдесят два года, и большую часть из них она посвятила школе, поэтому испытывать ее терпение не решался даже директор.

– Ну, так что, Лойс, ты не ответишь на мой вопрос? – спросила мадам Дудиа.

– Мистер Кравис предложил мне поучаствовать еще в одном математическом конкурсе, который состоится после каникул, – ответила Лойс и ее дыхание практически остановилось.

– Мне проверить правдивость твоего ответа? – не унималась мадам Дудиа. – Я ведь могу сделать это прямо сейчас.

– Как вам будет угодно, – сдержанно ответила Лойс и впилась ногтями в свою ладонь.

– Ты не умеешь врать, Лойс и думаю, что ты об этом знаешь, – фыркнула мадам Дудиа. – Никогда не надо приписывать себе того, чего у тебя нет. Как сказал Виктор Гюго: «У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают; тот, который он сам себе приписывает; и, наконец, тот, который есть в действительности». Ты, Лойс, натура бесхитростная, поэтому, когда начинаешь придумывать на ходу, то выглядишь чрезвычайно глупо. Иди на свое место.