Мария Грин - Когда погаснут огни

Однако сейчас, я чувствую жуткое раздражение. Какого чёрта он здесь снимает?!

Я решительно направляюсь к нему.

– Эй, как тебя, Хаггард? – громко заявила я, – Какого чёрта ты здесь фотосессию устроил?

– А это запрещено, Барби? – он усмехнулся и исподлобья взглянул на меня.

– Ты, задрот, здесь человек погиб! Это место преступления! – я сжала руки в кулаки.

– Погоди, блонди, место преступления вот эта дорога, – он кивнул в сторону, – А я снимаю «4 сезона». Ты можешь мне это запретить?

– Зачем ты снимаешь «4 сезона? – нахмурилась я.

– Сейчас здесь абсолютная атмосфера грусти и уныния. Мне хочется запечатлеть момент, – он пожал плечами.

– Кто тебя вообще пустил за ограждение? Ах, ну да! – я закатила глаза, – Ты же сынок шерифа Хаггарда.

– Точно. Тебе ещё что-то надо? – он всё также пристально смотрит на меня. Кажется, в его взгляде есть даже нотки презрения. Этот задрот меня презирает?!

– Ты что, кайфуешь от такого? – я вскрикнула.

– По-моему, это ты пришла сюда и начала орать. Уймись, Барби, – мрачно процедил Зак.

– Ты больной. Псих, – заключила я и снова перешла дорогу, чувствуя его взгляд на себе.

Давно, пару лет назад, Хаггарда называли маньяком многие из-за его замкнутости, вечно мрачного взгляда и абсолютного отсутствия бурной реакции на любые подколки.

Воскресенье. 9 pm.

Я неохотно встала с кровати, протерев глаза. Уже вечер. А я весь день пролежала в кровати. За последнюю ночь я практически не спала, только ворочалась и как будто лишь слегка провалилась в какое-то забытье. Но сна не было. Кира покончила с собой. Так говорят новости. Так говорит полиция. Но я в это не верю. Она не могла. Она никогда бы с собой этого не сделала. Моя подруга была довольно эксцентричной особой, но когда ей было плохо, она кричала, срывалась, забывалась в алкоголе и вечеринках. Но она не из тех, кто мог бы наложить на себя руки. Перед глазами снова ревущая Кира и полное ярости лицо Тодда. Кстати, за эти дни Тодд словно пропал. Он не появлялся на пороге дома родителей Киры. Впрочем, я и не удивлена. Тодд сейчас последний, кого бы они захотели видеть.

Вчера я просидела почти час в участке, где шериф Хаггард расспрашивал меня о Кире, о последней ночи, когда я видела её живой. И я сказала ему всё, что знаю. И про их непонятную ссору с Тоддом. Наверное, теперь Тодда начнут искать, благодаря мне. Чёрт.

Я села на кровати и закрыла лицо руками. Будь сейчас любой другой момент, я бы позвонила Кире, рассказала ей всё, что меня волнует. Она бы приехала вместе с Кортни. И мы бы сидели в Спрингс, пили коктейли и ели луковые кольца. А мои проблемы бы отошли на задний план.

А сейчас её нет. И больше никогда не будет. Она больше никогда не разбудит меня звонком с утра. Больше никогда не будет громко смеяться над нелепыми шутками Картера. Больше никогда не будет блистать в своих шикарных платьях на вечеринках. Никогда не устроит забавную пижамную вечеринку с дурацкими масками. Никогда. Это очень страшное слово.

Завязав небрежный хвост, я спустилась вниз. Мама тихо смотрит кино в гостиной в компании бокала белого вина. Увидев меня, она убрала бокал подальше, видимо, надеясь, что я его не замечу. Наивная.

– Каролин, почему ты не спишь? – спросила она.

– Сейчас девять вечера, мам. Я итак не вылезала из кровати весь день, – я покачала головой смотря перед собой и села рядом с ней на диван.

– Всё будет в порядке, – она осторожно погладила меня по руке.

– Мам.

– Да, Кэр?

– Ты веришь в приведений? – тихо одними губами прошептала я.

– Каролин, что за разговоры? С чего ты такое спрашиваешь? – в её голосе прозвучал едва уловимый испуг.

– Ответь, мам. Веришь?

– Конечно нет! – отрезала она.

– А что, если Кира до сих пор здесь?

– Каролин, ты меня пугаешь. Прекрати это, – мама тяжело вздохнула.

Моя мать из тех людей, кто всегда держит себя в руках. В любой ситуации. Она за то, что проявление эмоций губительно. И с самого детства повторяет это мне. Я плохо помню их развод с папой, но бабушка всегда говорила, что моя мама очень сильная женщина. Возможно так оно и есть. А я нет. Я не умею так держаться, как она. Меня пугает это. Весь день, что я лежала в постели, я видела перед собой Киру. Ночью чувствовала её присутствие в комнате. Как будто, она ходила вокруг моей кровати. Тихо. Еле слышно касаясь ногами пола. Как призрак. Теперь она и есть призрак. Измученный призрак, который не успел мне что-то сказать. Мы ведь должны были встретиться вчера утром. Но не смогли.