Анатолий Сарычев - Гражданин СССР

– Чем моют подшипники?

– Какой-то моющий раствор, в котором присутствует кальцинированная сода! – уверенно ответил Бахти, смотря как Борис сунул палец в прозрачную лужицу раствора, натекшую около транспортера и подняв его на уровень глаз, внимательно следил как абсолютно прозрачная капля падает вниз.

– Скажи своим мойщикам, что не стоит подшипники мыть чистой водой. Надо хоть немного добавлять мыльного или моющего состава! – негромко заявил Борис, кидая быстрый взгляд по сторонам.

– Откуда ты знаешь? – деланно удивился Бахти, смотря на Бориса абсолютно «честными» глазами.

– Капля абсолютно прозрачная и не тянется! Первый признак отсутствия моющих веществ! – пояснил Борис, смотря на застекленный кусок конвейера за которым сидели две женщины и внимательно смотрели на ролики, которые медленно плыли перед ними на узкой транспортерной ленте.

– Пошли дальше! Сейчас будет главная фишка нашего депо: химчистка «Орбита»! – поторопил Бахти, вроде бы незаметно взглянув на часы.

– Я вижу ты торопишься! Передай меня своей жене, а сам беги на самолет! – предложил Борис, едва они остановились перед большой металлической дверью, на которой было написано:

«Химчистка Орбита»

Сладковатый запах витал в коридоре и Борис невольно поморщился.

– О чем я говорил! Приток больше вытяжки! И поэтому трихлорэтилен выдувает в цех! – моментально отреагировал Бахти, два раза коротко нажимая на звонок.

Буквально через пять секунд, звонко щелкнул металлический засов, дверь открылась, и Борис увидел миловидную таджичку, стоявшую на пороге.

В синем рабочем халате, голубой с цветами косынке, девушка опустила голову и негромко сказала на очень приличном русском языке:

– Проходите, пожалуйста.

Едва дверь закрылась, как Бахти задвинул засов, весело пояснив:

– Местные наркоши повадились лазить! Они от трихлорэтилена балдеют! Дверь нельзя оставлять открытой!

– Чай будете? – все так же, не поднимая головы, спросила девушка.

– Давай по – быстрому! Через десять минут придет машина и мне надо ехать в аэропорт! – отозвался Бахти, первым идя по коридору.

– Вам надо сначала переодеться! Зайдите в комнату чистого белья! – предложила девушка, по – прежнему идя справа от Бориса.

– Накрой пока на стол! – приказал Бахти, открывая вторую правую дверь, из которой пахнуло сильным сладковатым запахом.

Справа и слева стояли высокие стеллажи, на которых стопками лежало чистая спецодежда. К воротнику каждой куртки был пришпилен листок.

– На каждом листке стоит фамилия работника, который сдал робу в чистку! – пояснил Бахты, скидывая прямо на пол свой комбинезон.

На плечиках, рядом, висел серый костюм с белой рубашкой, в который Бахти стал облачаться со скоростью матерого спецназовца.

Через минуту рядом с Борисом стоял прекрасно одетый молодой мужчина, и только темный загар выдавал его принадлежность к южанам.

– Поторапливайся коллега! – напомнил Бахти, обходя справа столбом стоящего Бориса.

В маленькой комнатке, справа от машины, было широко открыто окно и не так пахло трихлорэтиленом. Хотя около окна был накрыт маленький стол, за которым сидели две женщины: одна молодая, которая встретила их на входе, вторая постарше. Обе в одинаковых синих халатах и длинных штанах, с завязками внизу.

«Вроде такие штаны называются шальварами!» – вспомнил Борис, принимая пиалу зеленого чая из рук пожилой женщины.

– Сейчас внимательно посмотришь на нашу химчистку и дашь свои предложения! Очень мне не нравятся резиновые уплотнения! – давал ценные указания Бахти, гордо вскидывая головой.

«Погоношись парень! Покажи свою значимость! Ты, точно, дома бай и тиран! Только непонятно: раз ты такой крутой, то почему у тебя жена работает в таком вредном месте?» – оценил Борис поведение однокурсника.

Стоящий на подоконнике телефон резко зазвенел.

– Заведующая химчисткой вас слушает! – взяла трубку девушка, сразу постаревшая лет на десять.

«А ты, цыпочка, не такая молодая! Тебе под тридцать лет, если не больше!» – моментально прикинул Борис, беря кусочек казы [119]с тарелки.

Девушка, вернее молодая женщина, молча передала трубку Бахти.

– Но, Мария Петровна! Вы меня без ножа режете! Поставьте хоть сорок процентов аванс! Самая большая московская шоколадка ваша! – сразу начал распинаться Бахти, приплясывая на месте от нетерпения, одновременно засовывая в рот два кусочка казы [119].

– Буду через десять минут! – широко улыбнулся Бахти, аккуратно кладя на рычаги телефонную трубку.