Нина Антонова - Игры подковерные

Они уютно расположились в гостиной на диване и в креслах. На маленьком столике опустели тарелки и бокалы, уже выпито вино и съедена вкусная еда. Душевный разговор о жизни это, как сеанс психотерапии, когда, наговорившись откровенно о том, что наболело, сбрасываешь груз прошлого и тревоги настоящего. Иногда, после таких встреч, жизнь начинается заново.

– Вот, так мы с Валей продали свои квартиры в Ташкенте, и все деньги отдали моей дочери. Они с зятем открыли бизнес, купили себе дом, – продолжала Люда рассказывать свою историю.

– Нам они снимают двух комнатную квартиру на окраине Москвы. Живем на две наши пенсии, нам хватает. Лишь бы у детей все было хорошо, – подхватила Валя.

– А этого твоего ФСБЭшника я несколько раз встречала у нас в отделе, через год после твоего отъезда. Про тебя ни разу и не спросил, – махнула рукой она.

– И хорошо, что не спросил. Мне бы раньше догадаться, что от такого добра нельзя ждать. Да разве ж часто я в своей жизни ФСБЭшников встречала, – вздохнула Нина, вспоминая те ужасные события.

– Ты вела себя очень странно и уехала так внезапно, что мы и понять ничего не успели. А спрашивать не решились, – Валентина подлила всем еще вина.

– Может, сейчас расскажешь, что же с тобой произошло тогда. -

Подруги с готовностью услышать рассказ о событиях тех дней, удобнее расположились на диване.

– Уже два часа ночи, милые дамы. Я предлагаю лечь спать. А завтра я вам все расскажу, – предложила Нина.

– Только прямо за завтраком, – поставила условие Валентина.

– Выбирайте, любую комнату, в которой будете спать. Кроме моего кабинета, я туда никого не пускаю, – заявила хозяйка.

– Я тут буду спать. На этом уютном диване. Здесь и кухня рядом и туалет. А то пока спустишься со второго этажа… – заявила Валентина.

Сколько Нина её знала, Валя всегда выбирала комфорт. Иногда доходило до комичного. В Ташкенте весной частенько были небольшие землетрясения, все жители привыкли к ним и почти не реагировали. Рядом горы. Но после сильнейшего землетрясения в Спитаке (Армения 7 декабря 1988 года), люди стали опасаться сильных толчков и выходили на улицу, пережидая, пока толчки не закончатся. Валя никогда ночью не выходила, она поставила кровать возле окна и заявила: «Если сильно тряхнет, пусть меня в окно выбросит». И продолжала спокойно спать.

С годами она не изменила своим принципам.

Люда расположилась в спальне верхнего яруса квартиры. В жилище воцарилась тишина. Через полчаса Валентина встала и направилась к холодильнику, намереваясь полакомиться вкусненькими тарталетками. Открыла его, взяла тарелку с содержимым, и направилась к столу в гостиной.

– А ну, хватит жрать, – рявкнул чей – то мужской скрипучий голос.

– Кто здесь? – испуганно спросила она и прижала тарелку к себе. Насколько ей было известно, в квартире за весь вечер ни один мужчина не появлялся.

– Хватит жрать, – повторил тот же голос.

– Я только одну, – растеряно произнесла Валя, и уже протянула тарелку в ту сторону, откуда, как ей показалось, исходил этот звук.

– Мне дай, я тоже хочу, – попросил незнакомец.

Валентина оглянулась, ища взглядом, где же этот некто который хочет кушать. Подошла к окну, голос раздавался оттуда, отодвинула гардину и увидела клетку с попугаем.

– Ах ты, бедняжка. Что же твоя хозяйка нас с тобой не познакомила, – обрадовалась находке Валентина.

– Невежда, – заявил Кеша.

– Точно, невежда. Да еще и за гардину тебя спрятала. – Валя открыла клетку.

Попугай неспешно вышел, спрыгнул на пол и направился к столу.

– А ты, что летать не умеешь? – удивилась его освободительница.

– Не твое дело, – проскрипел Иннокентий.

– Ну, ладно не обижайся. Давай поедим. Тарталетки будешь, – миролюбиво предложила Валя.

Кеша, незамедлительно принял приглашение, запрыгнул на стол и, придерживая лапой тарталетку, разгрыз ее со знанием дела. Валентина с умилением наблюдала за этим процессом.

Ташкент июль 2003 год

– Задача с тремя неизвестными – начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями Рустам Малеев потер шрам на подбородке напоминающий стрелу, след ранения в Афганистане, и еще раз взглянул на папку с делом Азиза Алимова. Этого майора убрали из службы внешней разведки за какие–то грешки. У парня были могущественные покровители, поэтому увольнять совсем не стали перевели к ним в отдел. Но то, что этот майор сотворил сейчас, не поддавалось никакой логике. Полковник Рустам Малеев был не из робкого десятка, никогда не угождал начальству, но и на рожон не лез. Он знал про все дела своих подчиненных, в том числе и не совсем законные. Зарплата у них мизерная, вот и закрывали глаза на некоторые мелкие нарушения за вознаграждение. Это восток, менталитет здесь такой. Если быть до конца принципиальным, тогда почти всю страну можно пересажать. Все это понимали. Рустам следил и за своими подчиненными, и за мафиозными группировками города. Врожденная восточная мудрость позволяла ему безошибочно определять в, каких действиях работники его ведомства нарушали допустимый предел и, если надо, вовремя останавливал. Умел он так же, пресечь беспредел мафии. Знал когда нужно принять меры и применить силу, чтобы понимали и признавали государственную власть. За это его уважали и начальство, и главари мафиозных кланов.