Иэн Бэнкс - Осиная фабрика

Взорвать хорошую большую дамбу или просто допустить, чтобы вода перелилась через нее, удовлетворяет почти также как планирование и строительство. Как обычно, я использовал маленькие ракушки для обозначения людей в городке. И как обычно ни одна из ракушек не перенесла потоп после прорыва дамбы, они все утонули, что означает — все умерли.

К тому времени я очень проголодался, мои руки устали и мои ладони покраснели от ручки лопаты и от копания в песке. Я посмотрел на первый поток бегущей к морю воды, грязной и замусоренной, потом повернулся и пошел домой.

— Ты вчера разговаривал вечером по телефону? — спросил отец.

Я покачал головой:

— Нет.

Мы сидели на кухне и заканчивали ленч, я ел тушеное мясо, отец — коричневый рис и салат из морской капусты. Он был одет в свой Городской Костюм: коричневые туфли, коричневый твидовый костюм-тройка, и на столе лежала его коричневая шляпа. Я проверил свои часы и увидел, это был четверг. Для отца было очень необычным пойти куда-нибудь в четверг, в Портнейл или уехать дальше. Я не собирался спрашивать его, куда он собрался, он бы только соврал. Когда раньше я спрашивал его, куда он едет, он отвечал: В Фук, который по его словам был небольшим городком к северу от Инвернесса « Город в Шотландии ». Чтобы узнать правду потребовались годы и множество странных взглядов на меня в Портнейле.

— Сегодня я еду в город, — сказал он мне между салатом и рисом. Я кивнул, и он продолжил. — Буду обратно поздно.

Возможно, он шел в Портнейл напиться в гостиницу или в Инвернесс, где он часто бывает по делам, относительно которых он напускает туману, но я подозреваю, они как-то связаны с Эриком.

— Хорошо, — сказал я.

— Я возьму ключ, ты можешь замкнуться, когда захочешь. — Он со звоном положил нож и вилку на пустую тарелку и вытер рот коричневой салфеткой, сделанной из переработанной макулатуры. — Только не запирай засовы, хорошо?

— Хорошо, — сказал я.

— Ты приготовишь себе чего-нибудь поесть?

Я кивнул опять, не поднимая головы от еды.

— И ты помоешь посуду? — я кивнул опять. — Я не думаю, что Диггс приедет опять, но если да, я хочу, чтобы ты ему не попадался.

— Не беспокойся, — сказал я ему и вздохнул.

— Тогда я поехал.

Я посмотрел вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как он надел свою шляпу на голову и посмотрел вокруг кухни, хлопая по карманам. Он опять посмотрел на меня и кивнул. Я сказал:

— Пока.

— Да, — сказал он. — Пока.

— До свидания.

— Да. — Он повернулся, потом снова повернулся, опять посмотрел вокруг комнаты и пошел к двери, по пути взяв свою палку из угла около стиральной машины. Я слышал, как хлопнула наружная дверь, потом была тишина. Я вздохнул.

Я подождал минуту и потом поднялся, оставив почти чистую тарелку, и прошел через дом на веранду, где я мог видеть тропинку, ведущую через дюны к мосту. Отец шел по ней с опущенной головой, нетерпеливо переставляя палку, быстро двигаясь в стиле чего-то вроде озабоченного марша. Я видел, как он ударил палкой полевые цветы на обочине тропки.

Я взбежал по лестнице, задержавшись у окна на площадке посмотреть, как отец исчезает за дюной перед мостом, дошел до двери кабинета и быстро повернул ручку. Дверь не поддалась, она не сдвинулась и на миллиметр. Однажды он забудет, я уверен, но не сегодня.

После того, как я закончил есть и помыл посуду, я пошел в мою комнату, проверил пиво и взял мое духовое ружье. Я убедился, что у меня достаточно пулек в карманах жакета, потом направился на Кроличью Землю — участок на большой земле между рукавом залива и городской помойкой.

Я не люблю применять ружье, оно для меня слишком аккуратно действует. Катапульта — это Внутренняя вещь, требующая слияния тебя и ее в единое целое. Если ты плохо себя чувствуешь, ты промахнешься, если ты знаешь, что делаешь что-то не то, ты тоже промахнешься. Если ты стреляешь не с бедра, стрельба — Внешнее действие, ты направляешь ружье, целишься и все, если конечно видимость нормальная и не дует сильный ветер. Как только ты взвел курок, вся сила уже здесь, ждет освобождения нажатием пальца. Катапульта живет с тобой до последнего мгновения, она напряжена в твоих руках, дышит с тобой, движется с тобой, готова прыгнуть, готова запеть и дернуться и оставить тебя в драматической позе, а ты ждешь, пока темная дуга мяча с сочным ударом найдет в своем полете цель.

Но охотясь на кроликов, особенно на маленьких ублюдков с Земли, тебе понадобиться все, что ты можешь достать. Один выстрел и они разбегаются по своим норам. Ружье тоже достаточно громкое, чтобы распугать их, но этот спокойный хирургический инструмент увеличивает шанс убить с первого раза.