Иэн Бэнкс - Осиная фабрика

— Как ты сегодня, молодой человек?

— Хорошо, а вы?

— Ох, знаешь, неплохо, — сказал он, медленно качая седой головой, его пожелтевшие глаза и волосы выглядели болезненно в электрическом свете магазина. Мы всегда говорим друг другу одно и тоже. Иногда я задерживаюсь в магазине дольше, чем нужно, потому что люблю запах внутри.

— И как здоровье твоего дяди? Я не видел его с…давно.

— С ним все в порядке.

— О, хорошо, хорошо, — сказал мистер Макензи, скосив глаза, как будто у него что-то болело и медленно кивая. Я тоже кивнул и посмотрел на свои часы.

— Ну, мне пора, — сказал я и начал собираться, положил мою новую катапульту в рюкзак на спине и засунул пули, завернутые в коричневую бумагу в карманы моего армейского свитера.

— Ох, ну иди, иди, если нужно, — сказал Макензи, кивая за стеклянной витриной и будто бы проверяя мушки, катушки с леской и утиные манки, которые были внутри. Он взял тряпку около кассового аппарата и начал медленно двигать ей по поверхности, только однажды подняв голову, когда я выходил из магазина, сказав:

— До свидания.

— Да, до свидания.

В кафе “Вид на залив”, которое определенно попало после того, как его так назвали, в ужасное точечное оседание почвы, потому что оно должно бы быть как минимум на этаж выше, чтобы из него можно было видеть воду, я выпил чашку кофе и сыграл в “Захватчиков из космоса”. В кафе купили новый автомат, но после фунта-другого я осилил игру и выиграл космический корабль. Мне стало скучно и я сел со своей чашкой кофе.

Я изучил плакаты на стенах кафе, чтобы узнать, не будет ли тут чего-то интересного в ближайшее время, но кроме Киноклуба ничего особенного не было. Следующим был показ: Жестяного барабана, но эту книгу отец купил для меня несколько лет назад, это был один из немногочисленных подарков, которые он мне когда-то сделал, и поэтому я упорно избегаю читать ее, так же как и Майру Брекенридж, другой из его редких подарков. Чаще всего отец дает мне деньги, когда я о них прошу, и разрешает купить все, что мне хочется. Не думаю, что я ему на самом деле интересен, с другой стороны, он ни в чем мне не отказывает. Насколько я знаю, у нас с ним что-то вроде негласного соглашения: я молчу о своем официальном не-существовании, за это я могу делать почти что угодно на острове и покупать почти что угодно в городе. Единственное, о чем мы недавно спорили, был мотоцикл, который как он сказал купит мне, когда я буду немного старше. Я сказал, было бы неплохо купить его в середине лета, тогда я смогу хорошо натренироваться до того, как дороги размокнут и станут скользкими, но он ответил, будто в середине лета здесь будет слишком много туристов, едущих через город и вокруг него. Думаю, он просто хочет отложить покупку, он может бояться моей увеличившийся независимости или просто он опасается, что я разобьюсь, как делают множество подростков, получивших мотоцикл. Я не знаю, я никогда точно не знал, какие у него чувства относительно меня. С другой стороны, я никогда точно не знал какие у меня чувства относительно его.

Я надеялся увидеть в городе кого-нибудь знакомого, но единственные люди, которых я встретил, были старый Макензи в магазине Охота и рыбалка и миссис Стюарт в кафе, толстая, зевающая за своими ламинированными прилавками, она читала женский журнал. Не то, чтобы я знал много народу, Джеми — мой единственный настоящий друг, хотя благодаря нему я встретил нескольких людей примерно моего возраста, которых я считаю своими знакомыми. Я не ходил в школу и делал вид, словно не живу все время на острове, это значит, я не вырос вместе с кем-нибудь моего возраста (если не считать Эрика, но даже он давно уехал) и примерно во время, когда я собирался выйти в большой мир и узнать побольше народу, Эрик сошел с ума, и в городе стало немного неприятно.

Матери говорили детям вести себя хорошо или придет Эрик Колдхейм и сделает с ними что-то ужасное, используя червей и опарышей. А как я и думал, история неизбежно стала такой, что Эрик подожжет неслухов, а не их собак и как вероятно было неизбежным, многие из них стали думать, это я был Эриком или я выкидываю те же штуки. Или может, их родители предположили о Блисе, Поле и Эсмерельде. Так или иначе, но дети убегали от меня или обзывали меня издалека. Поэтому я держался тихо и свел свои короткие визиты в город к минимуму. До сих пор иногда я ловлю на себе прежний оценивающий взгляд детей, подростков и взрослых и я знаю, что некоторые матери говорят своим детям вести себя хорошо или придет Придет Франк , но меня это не беспокоит. Я могу это выдержать.