Лорен Оливер - Исчезающие Девушки

Мы не хотели, чтобы ...

Я снова открываю глаза. Две девушки быстро выходят из уборной, держась за руки и хихикая. Как только они начинают спускаться в коридор, я проскальзываю вслед за ними, сразу заметив темную нишу напротив знака «ЖЕНЩИНЫ» и лестницу, ведущую вниз в подвал. Винтовая лестница огибает маленькую пустую лестничную площадку и переходит с деревянной на бетонную. Ещё несколько шагов, и я оказываюсь в длинном коридоре без отделки; стены здесь из шлакоблока, а бетонный пол забрызган краской. Весь подвальный этаж кажется забытым и неиспользуемым. В фильмах ужасов именно здесь бы умерла блондинка в первом эпизоде.

Начинаю дрожать от внезапной прохлады. Здесь внизу холодно и подвальный запах отдаёт сыростью. Простые цоколи с электрическими лампочками свисают в беспорядке с потолка, музыка раздаётся глухим стуком, как будто в отдалении слышится биение сердца чудовища. В дальнем конце коридора нагромождены коробки, а сквозь одну приоткрытую дверь я вижу комнату, где, должно быть, переодеваются сотрудники. Там страшные серые шкафчики с врезанными замками, несколько пар кроссовок под лавкой, и одиноко звенящий мобильный телефон, демонстрирующий вращение на четверть оборота по деревянной лавке во время звонка. Ко мне приходит раздражающее ощущение, что за мной наблюдают, и я оборачиваюсь, ожидая, что кто-то на меня набросится. Никого нет. Но моё сердце всё ещё продолжает сильно биться.

Я уже хочу вернуться наверх, думая, что неправильно поняла указания Кейси, когда в конце коридора внезапно резко раздаются голоса, заглушая музыку. Но даже так я не могу расслышать ни единого слова, но сразу понимаю, что это спор. Поэтому продолжаю идти по коридору, двигаясь осторожно и сдерживая дыхание. С каждым шагом зуд по коже усиливается, как будто невидимые люди прильнули и дышат в спину. И тогда я вспоминаю случай, как в детстве Паркер подбил меня и Дару на спор пройти через кладбище «Крессида Сёкл» ночью.

- Но идите бесшумно, - сказал он тихим голосом, - а то они вылезут и...

Неожиданно он схватил меня за талию, я закричала. После этого он не мог сдержать хохот; а я до сих пор боюсь зайти на кладбище. Вдруг, если зайду, из могилы появится рука и, схватив меня, повалит на сырую землю.

Прохожу мимо ещё одной полностью раскрытой двери, за которой обнаруживается грязная ванная комната, с чем-то липким и похожим на толстых гусениц в трещинах стен. Сейчас голоса становятся громче. Остаётся последняя дверь, закрытая, на несколько метров дальше. Это, должно быть, кабинет Андре. Голоса внезапно затихают, а я замираю, затаив дыхание, переживая, услышали ли они меня, и обдумывая, постучаться ли мне в дверь или развернуться и убежать.

Потом слышу тихий, но отчётливый женский голос.

- Полицейские допрашивали меня около четырех часов. И у меня не было ничего, чтобы сказать им. Я не могла им ничего рассказать

Мужской голос (Андре?) отвечает.

- Так почему ты беспокоишься, черт возьми?

- Она моя лучшая подруга. Она была пьяна. Она даже не помнит, как пришла домой. И ее сестра пропала без вести. Конечно, я чертовски волнуюсь.

Мое сердце пропускает удар, я понимаю, что речь о Сноу.

- Тише! Не неси эту чушь собачью! Ты пытаешься прикрыть свою задницу. Но ты знала, во что ввязываешься, когда регестрировалась.

- Ты говорил, что все будет конфиденциально. Ты говорил, что никто не узнает.

- Я сказал тебе говорить тише.

Но слишком поздно. Её голос становится похож на свисток кипящего чайника.

- Так что произошло той ночью? Раз ты что-то знаешь, ты должен рассказать. Ты должен мне рассказать.

Наступает тишина. Мое сердце жестко барабанит в горле, как кулак, пытаясь пробить себе путь.

- Хорошо. - Ее голос дрожит, пропуская регистры. - Хорошо. Тогда не говори мне. Я думаю, ты можешь просто подождать, пока полиция выбьет тебе дверь.

Ручка двери начинает двигаться, я отскакиваю, прижавшись к стене, как будто так меня не заметят. Затем раздаётся какой-то скрежет, может, звук откинутого стула, и дверная ручка замирает.

- Я не знаю, что случилось с этой маленькой девочкой, - шипит Андре; то, как он произносит словосочетание «маленькая девочка», вызывает у меня тошноту, как будто я съела что-то испортившееся. - Но если бы знал, ты на самом деле думаешь, что это разумно прийти сюда и изображать Нэнси Дрю? Ты думаешь, что я не знаю, как загладить проблемы?

Наступила короткая пауза.

- Ты угрожаешь мне? Потому что я не боюсь тебя. - Последнее предложение, видимо, ложь; даже через дверь я могла слышать, что голос девушки дрожит.