Энн Бенсон - Похититель душ

Мне пришлось замолчать на полуслове – выражение лица Жана де Малеструа так резко изменилось, что я не смогла продолжать. Глаза виновато забегали, и я поняла, что ему каким-то образом удалось заставить Оливье де Ферье рассказать о признании Жиля де Ре и он знал о его преступлениях. Мне оставалось только гадать, какие он использовал методы, чтобы вынудить священника, занимавшего более низкое положение, поведать ему о признаниях милорда.

Я повернулась, собираясь покинуть комнату, поскольку была возмущена таким поворотом событий. Епископ успел схватить меня за рукав.

– Жильметта, вы многого не знаете об этом человеке.

Я стряхнула его руку и медленно подошла к окну. Мальчишки, среди которых, несомненно, были и отпрыски благородных семейств, шагали по выложенному камнем двору за одним из братьев, обучавших их в школе. Первые шли молча, выстроившись в ровную линию за братом, который прижимал к груди какую-то дорогую ему книгу и решительно смотрел прямо перед собой. Те, что оказались в конце, вели себя не так сдержанно: они весело подпрыгивали и задирали друг друга. Жиль де Ре обязательно постарался бы оказаться в конце строя, чтобы немного порезвиться. Он не стал бы терпеть дисциплину, навязанную тем, кто оказался впереди. Впрочем, ему бы не пришлось столкнуться с подобной проблемой. Милорд Ги не позволил своему сыну учиться в группе; он разрешил присутствовать на занятиях лишь моим сыновьям, Жану и Мишелю, так что все это были пустые размышления. Но они основывались на глубоком знании, как и все мои представления о нем.

– Ваше преосвященство, я знаю, что у него в душе, лучше, чем кто бы то ни было, возможно, включая его жену. Я его воспитала, – тихо проговорила я.

– Я понимаю, что это причиняет вам боль, – сказал он.– Но вам лучше остальных известно, что он нарушает все законы и правила. Не сомневаюсь, что в конце концов он бросит вызов самому Господу Богу, и это будет его самым страшным преступлением. Поверьте мне, так и произойдет.

В середине мая, в теплый солнечный день, когда мир должен казаться прекрасным, милорд Жиль де Ре сделал то, что предсказывал епископ. Он выехал из Шантосе в аббатство Сент-Этьен де Мер-Морт в сопровождении шестидесяти вооруженных человек, словно собирался захватить небольшую страну, а не аббатство или собор. Сам милорд, говорят, держал в руке длинную острую пику, хотя мало кто из солдат в состоянии использовать подобное оружие, по крайней мере так мне говорил мой Этьен. Наверное, он был прав, потому что Жиль де Ре не встретил никакого сопротивления, впрочем, и не мог встретить – замком управлял священник Жан ле Феррон, известный своей щедростью и мягкостью нрава.

Эту новость нам принес посыльный, чья взмыленная лошадь повалилась на землю, когда он спрыгнул с ее спины. Мы с братом Демьеном были в саду и, словно два заговорщика, обсуждали место, куда следует посадить кое-какие растения, хотя должна признать, что в подобных дискуссиях он всегда одерживал верх благодаря своим знаниям и страстному желанию не отступать ни перед чем. Но когда мой обожавший сплетни брат во Христе увидел, что посыльный чудом не влетел на лошади прямо во дворец епископа, он быстро извинился и бросил на меня взгляд, обещавший возвращение к нашему обсуждению после того, как ему удастся узнать новости.

То, что он мне рассказал, когда вернулся, заставило меня подобрать юбки и броситься к Жану де Малеструа, который тут же подтвердил все, что сообщил мне брат Демьен.

– Но зачем ему силой захватывать собственность, которую он унаследовал? – с искренним изумлением спросила я.

– Она больше ему не принадлежит.

– Он никогда не продаст Сент-Этьен!

– Похоже, вы ошибаетесь. Он уже продал его Жоффруа ле Феррону.

Брату Жана ле Феррона, казначею герцога Иоанна, который терпеть не мог семейство де Ре.

– Вы утверждаете...

– Успокойтесь, Жильметта. Я точно знаю, что это правда. Сделка была совершена в Машекуле.

«Государственные дела», – вот и все, что сказал мне Жан де Малеструа, когда я спросила его о цели путешествия, которое мы совершили прошлой осенью. Советы, происходившие за закрытыми дверями, были тайными и, судя по выражению лиц участников, когда они выходили, не слишком приятными. Теперь я все поняла; представители милорда не могли не быть мрачными, отдавая такое сокровище, как Сент-Этьен.

– Ле Феррону следовало разместить там гарнизон. Его брат в состоянии следить за порядком, но защищать – нет. Разумеется, он не ожидал такого коварства со стороны де Ре, иначе не оставил бы Сент-Этьен без присмотра.