Энн Бенсон - Похититель душ

Интересно, что ему сегодня от меня потребовалось? Он вызвал меня в необычное время, да и выражение его лица удивило меня, когда я вошла. Первым делом Жан де Малеструа отдал мне письмо из Авиньона, я кивком его поблагодарила и погладила пальцами бумагу. А потом, вместо того чтобы отойти в сторонку, сломать печать и погрузиться в чтение – что я обычно делала, – убрала его в рукав и стала ждать, когда епископ объяснит, по какой причине вызвал меня средь бела дня, когда еще полно незаконченных дел. Я заметила, что он взволнован, когда вошла в кабинет. Он расхаживал взад и вперед, и, казалось, ему никак не удавалось привести мысли в порядок.

– Ваше преосвященство, как вам удается заниматься еще и государственными делами, мне понять не дано.

Он тут же сел на стул с высокой спинкой и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Да, Жильметта, я и сам иногда не понимаю. Шляпа дипломата нравится мне гораздо меньше, чем митра.– Он задумчиво улыбнулся и пожал плечами.– Впрочем, еще никому не удавалось занимать сразу два места и не испытывать при этом трудностей. Ведь человеку не дано иметь две головы. Я часто разрываюсь между необходимостью разочаровать Бога или герцога Иоанна, поскольку ни тот ни другой не любят, когда получается не так, как они задумали.

Должна заметить, что я собственными глазами видела, как он с поразительной легкостью менял свои шляпы. Меня бы не удивило, если бы выяснилось, что у Жана де Малеструа имеется запасная голова, спрятанная в потайном месте, где никто не станет ее искать. Я представила себе, как случайно натыкаюсь на эту не слишком приятную вещь в шкафу со скрипящими дверцами. Я открываю ее в поисках клубка ниток или оселка, а оттуда на меня смотрит голова, приподняв одну бровь, а потом велит немедленно заняться дверными петлями, чтобы они перестали так отвратительно визжать. «Или, может быть, сестра Элен это сделает...» – мерзко улыбаясь, заявит голова.

Мои фантазии были нарушены заявлением владельца митры.

– Я должен вам кое-что сказать.

– У вас такой голос, будто вы думаете, что мне это не понравится, – немного помолчав, проговорила я.

– Я не могу предсказать, какой будет ваша реакция, – знаю только, что она обязательно последует.

– Говорите, – попросила я.– Хватит надо мной издеваться.

– Хорошо. Вам не позволено заняться делом об исчезновении детей.

Предсказанная им реакция выразилась в неприятном ощущении у меня в животе. Мой ослик останется в своей конюшне, я никуда не поеду и продолжу исполнять свои обязанности, на которые претендует сестра Элен (что, должна признаться, немного меня утешило). Однако я все равно испытала разочарование, и мой голос прозвучал громче, чем мне хотелось.

– Ваше преосвященство, вы позволили мне этим заняться, приняв в рассмотрение очень уважительные причины. И меня огорчает, что вы так быстро изменили свое решение.

Он встал со стула и широко улыбнулся.

– Этому имеется достойное объяснение. Герцог Иоанн приказал провести серьезное расследование и назначил ответственного человека.

И снова ему удалось меня удивить.

– Но это же замечательно, – радостно заявила я. – И кого же он назначил?

Он поколебался долю секунды, а потом ответил:

– Человека, который, по мнению герцога, сумеет прекрасно справиться с этой задачей.

Благодаря своему предыдущему опыту я знала многих, кто способен был бы разобраться в происходящем; возможно, мне даже удастся повлиять на ход расследования.

– Кого он назначил? – не отступала я.

– Давайте пока это оставим. У меня сегодня еще очень много дел. Просто я хотел, чтобы вы знали и не тратили время на подготовку к путешествию. Мы поговорим об этом завтра.

– Ваше преосвященство, вы невероятно жестоки – вы приговорили меня мучиться размышлениями на этот счет до конца дня, а потом еще и не спать всю ночь.

На лице епископа появилось раздражение.

– Вы настоящая колючка, сестра, на розе моей жизни. Я тоже рассердилась и сочла, что имею на это полное право.

– Прошу меня простить, но что такое роза без колючек?

– И правда, что... Ну, ладно, можно назвать такую розу образцом совершенства.

– О, ужас, как скучно и неинтересно, и никакого вдохновения.

– Иногда совсем неплохо и поскучать.

– Вдохновение, ваше преосвященство, не следует недооценивать. Тот, кто так поступает, совершает большой грех и заслуживает вашего гнева не меньше, чем если бы он был виновен в любом другом.

– Да... ну... возможно, вы правы.– Затем с беспокойством в голосе он спросил: – Вы и правда не сможете спать?