Джим Браун - Точка разрыва

Из своих ночных походов он приносил карманные деньги. Было немало развлечений. Приблизительно раз в две-три недели Уайти выбирал дом, иногда в Черной Долине, но чаще в других городах, пробирался внутрь, когда там никого не было или хозяева спали, забирая те вещи, которые можно было спрятать в миртовой роще. Иногда он овладевал женщиной, если она жила одна или ее отец или муж отсутствовал. По его подсчетам их набралось уже восемь после музыкального класса, восемь разных женщин – и ни одного сообщения в полицию. Нож иногда мог быть очень убедительным.

«Если вы хотите получить качественное обслуживание и дружескую финансовую поддержку, приходите в Фермерский и лесопромышленный банк, который существует в Черной Долине уже тридцать пять лет», – квакало радио.

Не так уж давно.

Вдох.

Он снова начал хихикать. Если это самое ужасное, что они могли придумать, они и впрямь слизняки.

А что, если они навсегда погребли его на вершине холма? Черт, они же оставили ему баллон с кислородом и радио, во имя всего святого?!

Холм Хокинса.

Надеялись испугать его? Ну да, до него тоже доходили эти россказни… Высоко над городом, в обрамлении лесов, с лысой вершиной, на которой росла лишь чахлая трава, возносился холм Хокинса – источник слухов и легенд.

Отравленная земля, танцующие привидения, проклятый холм.

Да ладно.

По радио Ларри Пеппердин сообщал последние местные новости, что-то о собрании городского совета, потом о каком-то происшествии на дороге в город…

Вдох.

Холм Хокинса.

Что-то холодное коснулось его ноги. Уайти Доббс взвизгнул под своей воздушной маской.

Что за черт? Холодный рассудок изменил ему, в мозгу засверлила назойливая мысль. Крысы? Змеи? Еще хуже? Неужели что-то могло проникнуть в закрытый гроб? Левой рукой он ощупал ногу. Всего несколько капель воды. Он потрогал обшивку крышки – мокрая. Гроб протекал!

«Надо будет пожаловаться в похоронное агентство Перкинсов, – он засмеялся, забыв свою минутную панику. – Наверное, идет дождь. Льет как из ведра, раз дошло даже сюда».

Странно, но радио о дожде умолчало. Новости закончились. Долли Партон запела разбитную песенку.

Что, если гроб и дальше будет протекать? Наполнится водой?

Вдох.

Он сложил нож, потом снова выпустил лезвие.

Клик.

Флип.

Звук успокоил его.

Нет, волноваться не из-за чего. Его время еще не истекло, а кроме того, у него оставался кислород. Даже если этот дурацкий гроб наполнится водой, он сможет продолжать дышать – ведь воздушный баллон непроницаем.

Уайти захихикал под маской.

Музыка по радио перестала играть.

– Это Ларри Пеппердин, и на Кей-Ди-Эл-Уай срочные новости. Свежая информация об инциденте на Ривер-роад…

Время почти вышло. Можно послушать.

– Полиция штата Орегон теперь с точностью утверждает, что все четыре человека погибли после того, как их машину сбил поезд на железнодорожном переезде к западу от города…

Вдох.

– Личности погибших установлены. Это… Вдох.

– …Мейсон Эванс…

Мышцы его руки свело судорогой.

– … Клайд Уоткинс…

Сильная дрожь прошла по спине.

– …Натан Перкинс…

Он принялся дышать прерывисто, истерически захлебываясь.

– …и Джон Эванс… Сердце оледенело.

– …О смерти всех четверых уже сообщено родственникам. Полиция считает, что катастрофа произошла из-за того, что подростки проигнорировали сигнальные огни…

Радио продолжало говорить, но Уайти больше не слушал.

Единственные, кто знал о нем, о том, где он был, единственные, кто мог освободить его, погибли.

Ему казалось, что мозг высох. Мысли растворились, понимание исчезло, выдержки не существовало. Мир уменьшился до всепоглощающей темноты крышки.

Он уронил нож и уперся в крышку гроба обеими руками, надавливая изо всех сил, каждой клеточкой своего тела. Пока руки не задрожали, а суставы не захрустели.

Крышка оставалась неподвижной.

Вдох.

– У нас есть обряд посвящения, – говорил Джон Эванс. – Чтобы знать, на что ты способен.

А теперь Джон мертв, Мейсон Эванс мертв, Клайд Уоткинс мертв, Натан Перкинс – тоже. И никто не знает, где находится Уайти Доббс. Никто не знает, что он зарыт заживо на вершине холма Хокинса.

А скоро и Уайти Доббс будет мертв.

Кровь текла яростным и неослабевающим потоком. Джина Линн Блэкмор приложила руку к носу в слабой попытке остановить этот натиск. Ее ладонь моментально наполнилась красной жидкостью.

– Плохо дело, очень плохо, – прошептала она. Джина вытащила сверток бумажных салфеток из буфета.