Франк Тилье - Иллюзия смерти

– Пэтиссон – Льюису. 19:02. Жуано обнаружил пустой чемоданчик, спрятанный в Литл-Боксе. Прежде в нем было оружие. Кто его туда положил? Что это значит? Конец связи.

В ожидании ответа мы поднимаемся в мезонин. Под взглядами товарищей каждый проявляет добрую волю. Начинаем с моей комнаты. Матрас поднят, шкаф открыт, вся одежда вынута. В последней спальне Смит, вспыхнув под козырьком своей бейсболки, подхватывает трусики, валяющиеся возле кровати Джонсона. Все немного расслабляются.

Потрескивание, бип-сигнал, мы устремляемся вниз и собираемся перед зажегшимся экраном. Сейчас 19:50. Появляется Льюис. Качество картинки по-прежнему очень посредственное – низкое разрешение из-за пропускной способности, – однако мы видим его лицо, все такое же угловатое и замкнутое.

– Льюис «Ахерону II». 19:28. Нам неизвестно, откуда появился этот чемоданчик. НАСА не доставляло оружие на базу. Мы ведем собственное расследование. Продолжайте работу. Конец связи.

Экран погас. Помрачневший Оппенгеймер меряет комнату шагами:

– Это в контракте не прописано. Этого в контракте нет. Льюис лжет. Как он может не знать, что именно находится на базе, которой он руководит? Ему что-то известно. Ему наверняка что-то известно.

Ужин проходит в молчании, сублимированный тунец и брокколи не лезут в горло. Уотсон, которая всегда старается снизить напряжение, пытается убедить коллег, что чемоданчик был пуст задолго до прибытия первого из нас. Пэтиссон откидывается на стуле:

– Мы «Ахерон II». Прежде чем оказаться здесь, я искала везде, но никогда не слышала про «Ахерон I». А вы?

Над нашим круглым столом повисает молчание. Пэтиссон выпрямляется, упершись ладонями в стол по обе стороны от пустой тарелки. Коса у нее на спине извивается, как змея.

– Каждый из нас мог бы составить длиннющий список подобных баз по всему миру. Но кто знал, что существует некая база НАСА в пустыне Атакама?

– Никто не знал, – откликнулась Смит. – Насколько мне известно, она никогда не упоминалась ни в официальных документах НАСА, ни в Интернете. Ее не существует.

– Если ее не существует, значит и нас тоже.

Все почувствовали леденящий холодок в груди. Мы силимся хоть что-нибудь понять, выдвигаем гипотезы, но ответа нет ни у кого. Оппенгеймер опять начинает потеть. Уже поздно, все напряжены, пора заканчивать ужин. Док Уотсон и Пэтиссон возвращаются к своему химическому столу, остальные поднимаются к себе в спальни. Посреди темной пустыни купол становится похож на мрачное святилище.

В ту ночь мне не удается сомкнуть глаз, и я не свожу их с закрытой двери. Полная тишина, я едва улавливаю гудение системы переработки и очистки воздуха. В три пятнадцать я слышу потрескивание пола и шаги по лестнице. Я тихонько встаю. Массивная тень Оппенгеймера движется в сторону кухни. Я различаю звук поворачиваемого крана, слышу, как льется вода на дно пластикового стаканчика. Попив, немец осторожно возвращается. Я поспешно ныряю под одеяло.

Чтобы лучше представить себе, как я без комбинезона выхожу из купола и ору так сильно, как только могу, я прикрываю глаза. Кто здесь услышит мой крик? Я вспоминаю слова, написанные на внутренней стороне ремешка моих часов: Жизнь всего лишь иллюзия . А правда, была ли миссия «Ахерон I»? Если да, то что стало с экипажем? Почему мы никогда о ней не слышали? Возможно ли, чтобы один из нас имел оружие, выданное НАСА? С какой целью? Почему нам хотят зла? Впервые после прибытия в купол мне страшно.

День 42-й

Всем привет.

Взгляд на мир 21 августа 2016 года.

Турция: нападение смертника унесло по меньшей мере пятьдесят жизней.

Калифорния: самые опустошительные пожары в истории штата уничтожают тысячи гектаров леса.

Брекзит: падение фунта стерлинга, европейская экономика идет ко дну.

Мадагаскар: на пляже обнаружены тела двух убитых молодых французов.

За первые шесть месяцев 2016 года арктические льды показали рекордное таяние.

До завтра, команда.

Бортовой журнал, день 50-й

Дорогой журнал,

прошло две недели после того, как я обнаружил чемоданчик в Литл-Боксе. Пятнадцать дней я все думал о морском горизонте – и я не могу сказать, близко он или далеко. Наши дни так похожи один на другой, что мне кажется, будто я утратил ощущение времени. Одни и те же, простирающиеся в бесконечность красные земли, их видно в иллюминаторы, одни и те же лица вокруг меня. Я знаю точное количество ступенек на лестнице, ведущей в мою спальню, количество шагов между общей комнатой и кухней. Едва заслышав звук шагов на беговой дорожке, я догадываюсь, кто бежит – Смит или Пэтиссон. Только утренние сообщения и обмен электронными письмами с близкими нарушают удушающее однообразие.