Александр Пикалов - История одного профессора

– Так, а что же произошло? – я был в недоумении. – Как вы научились их видеть, бороться с ними?

– Все было банально просто! – горько рассмеялся Владимир Семенович. – Знаете такую присказку: «Хочешь что-то спрятать – спрячь у всех на виду»? Вот и эти сверхъестественные твари прятали сведения о себе в самом очевидном месте – в Библии! А со временем с развитием фантастической литературы, кино и видеоигр они настолько плотно внедрили свой образ в сознание человечества, что теперь никто не верит ни в ангелов, ни в демонов и тем более не боится их! Ведь столько раз бравые герои комиксов или игра предотвращали апокалипсис, выпиливали, простите за жаргон, толпы бесов и ангелов! Ну как их всех бояться-то!

– Согласен! – кивнул я. – Массовая культура уничтожила мистическую бдительность людей!

– Вот и я о чем! – горячо кивнул профессор.

– Подождите! Ну а как же вы понимаете, кто перед вами – человек, демон или ангел?

– Да, это сложная задачка! Тут главное – это тренировка! Вычислить потустороннее можно по нескольким признакам. Во-первых, ни демоны, ни ангелы не переносят, если к ним стоять спиной и при этом разговаривать. Этим тварям важен зрительный контакт! Рассмотреть же их крылья можно и невооруженным взглядом, но только если не смотреть в упор! Только периферическое зрение способно рассеять дымку. Это похоже на то, как плавится воздух в летнюю жару. Замечаешь легкую рябь над плечом человека, отпускаешь зрение, не контролируешь его мозгом – и вуаля! – начинаешь видеть либо перья, либо рога и копыта!

– Так вот почему вы стояли спиной ко мне, когда я вошел! – осенило меня.

– Да, все верно! Как я сказал, я проверил вас по своим каналам, но перестраховаться все же нужно было, – Владимир Семенович виновато поднял руки. – Простите за такую проверку.

– Да ничего страшного, я бы на вашем месте поступил точно также, – улыбнулся я.

– Ну что, продолжим? – Вышеславский снова присел на стул и приготовился говорить.

Я сосредоточился, стараясь не обращать внимания на звучащие в ушах крики ужаса и боли.

– Продолжайте, – сказал я, и старый профессор повел свой рассказ дальше.

Холодный ветер бил в лицо, резал щеки острыми краями снежинок, забирался в ворот пальто, выдувал тепло. Владимир стоял в темной подворотне рядом с пафосным ночным клубом. Ноги в хороших меховых ботинках покрывал снег, доходя уже почти до щиколоток. Владимир не чувствовал холода, не смотрел на часы – внутренний хронометр работал отлично. Мужчина знал, что простоял в подворотне ровно три часа семнадцать минут – это было неважно.

Яркие огни клуба резко контрастировали с темнотой подворотни, так что разглядеть стоящего в тени Владимира с ярко освещенного проспекта не было никакой возможности, а сам он отлично видел вход в заведение.

– Как всегда свет и темнота стоят рядом, грязь и убожество граничат с красотой и радостью. Все так близко, все так очевидно, но, чтобы заметить эту грань, увидеть тьму и свет, нужно приложить немало усилий, на которые не способно большинство людей.

Мысли Владимира переключились на сегодняшний план. Он пробежался по пунктам, отметил уязвимости в своих действиях, те моменты, где ему пришлось положиться на волю случая. Мужчина сжал в руке костяной клинок – рукоятка лежала в ладони, как влитая. Кинжал был теплый. Владимир сжал рукоять сильнее – клинок отозвался легкой вибрацией.

Выточенный из кости убитого сына нож был единственным оружием, которое могло причинить вред убийце семьи Владимира.

Мужчина вздрогнул, вспоминая, с каким ужасом он осознал, что за оружие ему необходимо для его борьбы, как дрожащими руками разбрасывал влажную землю с могилы сына, как, борясь с тошнотой, извлекал кость из мягкой полуразложившейся плоти, и как после, рыдая, вытачивал из кости оружие.

Непрошенные слезы навернулись на глаза, но мужчина усилием воли подавил желание разрыдаться – не время сейчас скорбеть. Владимир пришел мстить, и в его сердце сейчас не было никаких чувств – только холодная сосредоточенность убийцы. Вышеславский перерос гнев, поняв, что тот – не помощник на его пути, преодолел скорбь и чувство бессилия, он стал холоден как лёд. Эмоции в деле, которое выбрал себе Владимир в качестве цели в жизни, были излишни и вредны.

Кинжал завибрировал сильнее, предупреждая хозяина о приближении цели. Владимир прищурился против ветра. Дверь клуба распахнулась, и, хохоча в клубах пара, на заснеженную улицу вышла парочка – парень лет двадцати пяти и миниатюрная брюнетка, не по погоде одетая в мини-юбку и красную кофту с глубоким вырезом.