Владимир Бригинец - Ненужный человек

Я подивился философским речам этой девушки и попытался изобразить улыбку.

– В любом случае, вы получите то, что вам причитается, – девушка улыбнулась мне в ответ.

Затем в помещение вошел высокий и худой господин в коричневом костюме. Он отвесил небольшой поклон моей собеседнице, после чего, усевшись на стул по другую сторону стола, уставился на меня. На вид ему было далеко за семьдесят лет. Морщинистая кожа, слегка подрагивающие руки. Мне было странно наблюдать за его неспешными движениями. Казалось, он вот-вот развалится на части.

– Мне сообщили о том, что назначение на ваше трудоустройство отсутствует, – выдал он сухим и монотонным голосом. – Кроме того, мне сообщили, что вы смели усомниться в Системе.

– Это не совсем так… – попытался оправдаться я, но девушка шикнула в мою сторону.

– Что же мы имеем по итогу? – он раскрыл небольшую папку, которую принес с собой. – Никаких записей о вас в управление Города не поступало. Ваши документы недействительны, ваша личность и ваше прошлое подвергнуты сомнению. Все, кем вы были и чем занимались – все это фикция, не подтверждённая ни одним документом.

– То есть как это? – я с удивлением посмотрел на старика. – Позвольте возразить…

– Вы ненужный человек, мистер Коул. Вы будете ликвидированы в ближайшее время.

С этими словами он поставил печать на папку, которую держал в руках, и передал ее подошедшей девушке.

– Но постойте, здесь нужно разобраться! – не унимался я.

– Мистер Коул, поверьте, комиссия тщательнейшим образом рассмотрела вашу ситуацию, – старик не спеша поднялся со своего места. – Вы можете быть свободны.

– Что? – я с надеждой посмотрел в его морщинистое лицо. – Как же мне быть? Куда идти?

– С этого момента вы никто, мистер Коул. Документы на вашу ликвидацию будут подготовлены в скором времени, вас уведомят и произведут соответствующую операцию.

После этих слов старик удалился. Девушка абсолютно молча смерила меня взглядом и удалилась вслед за своим начальником.

Я остался один в огромном, пустом, накуренном помещении.

Выйдя на улицу, я растерялся. В какую сторону следует двигаться теперь? Чем заниматься? К кому обратиться за помощью? Мне было совершенно непонятно, как должен существовать никому ненужный человек.

Слова этого высохшего старика до сих пор эхом раздаются в моей голове, звучат как раскаты грома.

Ненужный человек. Никчемное, обреченное на вечные гонения создание. Почему именно мне уготована такая участь? Как скоро за мной явится палач и приведёт приказ о ликвидации в исполнение? Внутри меня зарождался страх, который креп все сильнее с каждой новой секундой.

Потом я побежал. Побежал, что есть силы. Несся прямо по улице, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Спотыкался, сталкивался с прохожими, но неустанно продолжал свой бег, как самый настоящий преступник, желающий спрятаться от преследователей. А разве меня кто-нибудь преследовал, подумаете вы? Конечно. Моим преследователем была Система, безжалостная и беспощадная. Она всюду, в каждом окне, в каждом лице, в дуновении ветра и блике солнечных лучей. Она в головах и умах любого гражданина, впиталась, как зараза, с самого детства и, укрепившись за все эти годы, стала самой жизнью.

Добежав до конца квартала, я прислонился к стене и жадными глотками принялся поглощать в себя пропитанный гарью воздух. Некоторые люди смотрели на меня с каким-то отвращением, боязнью, но по большей части с обыкновенным безразличием. Они просто шли по своим делам, совершенно не задумываясь о причине моего поведения.

Отдышавшись, я поправил костюм, шляпу и, заприметив кафе на другой стороне улицы, торопливыми шагами направился к нему.

В помещении играла легкая непринужденная музыка. Настенные часы показывали три часа дня. Обеденный перерыв у большей части рабочего класса уже давно закончился, поэтому за столиками никого не было.

Я прошел через весь зал и расположился в самом его конце. В кармане пиджака нашел отложенную на черный день заначку в виде двадцатидолларовой купюры. Через некоторое время ко мне подошла официантка.

– Что будете заказывать, сэр? – произнесла она, смерив меня надменным взглядом.

– Мне, пожалуйста, кофе и кусок яблочного пирога.

– У вас перерыв, сэр?

– Простите?

– У вас обеденный перерыв, сэр? Во время обеденного перерыва мы принимаем талоны, – она посмотрела на меня так, будто разговаривала с умалишенным, не понимающим очевидных вещей.