Сергей Тармашев - Экспедиция Оюнсу

Ознакомившись с проблемой Марины, профессор выразила уверенность, что ее можно решить аналогичным способом, если удастся вычислить параметры физических полей, оказавших враждебное воздействие на кору головного мозга. Для этого потребуется провести долгую и кропотливую работу, требующую изрядных финансовых издержек. В идеале желательно посетить саму аномальную зону, но пока не будут изготовлены необходимые приборы, этот шаг преждевременен, потому что проводить замеры непрофильным оборудованием контрпродуктивно.

Профессорские траты для Марины являлись копейками, перспектива же была более чем востребованной. Поэтому она сама предложила ученой даме финансировать ее исследования в данной области и последние полгода дважды в неделю ездила участвовать в экспериментах в соседний кантон, где располагалась лаборатория Гольдберг. Профессор прикрепляла к ней несколько десятков разнообразных датчиков, включала какую-то сложную аппаратуру и снимала обилие каких-то параметров, на основании которых проводились дальнейшие исследования. После таких экспериментов нервозное состояние Марины всегда возрастало, и профессор считала это доказательством успешно проложенного курса. Психика реагирует на излучения, значит, мы с каждым шагом приближаемся к определению точных параметров враждебных силовых полей. Чтобы сгладить нервные всплески, после лаборатории Гольдберг Марина всегда приезжала к Аннете, которая использовала гипноз и комфортную беседу в качестве успокоительного. Это помогало, тем более что за прошедшее время ощущение того, что глюки у нее будут вечно, стало почти навязчивой идеей.

Сегодня был именно такой день – день лабораторных экспериментов. Марина заранее согласовала все свои офисные дела так, чтобы иметь возможность покинуть офис в полдень. Час уйдет на дорогу до лаборатории Гольдберг, два часа там, час обратно. К четырем пополудни Марина будет у Аннеты, в пять сядет в машину и спустя полчаса окажется дома. Сейчас конец октября, но в Женеве в это время еще светло. Она успеет вернуться в свои апартаменты до наступления темноты, а там всегда и везде горит освещение, которое имеет двойной осветительный контур, отдельный автономный генератор и мощные источники бесперебойного питания. Дом для нее – самое безопасное место, единственное, где можно не опасаться оказаться в темноте, что бы ни случилось.

Марина покинула штаб-квартиру ООН и, удовлетворенно вздохнув, неспешно пошла через прилегающий к зданию идеально содержащийся парк. Конец октября, солнечный день, плюс шестнадцать – Женева прекрасна! В отличие от убогой Москвы, вечно накрытой смогом, грязно-серой облачностью и вонищей автомобильных выхлопов. А еще там всегда холодно и грязно, что вообще отвратительно. Если бы в Женеве не существовало темного времени суток, Марина чувствовала бы себя здесь идеально! Тут даже парковки умеют делать небанально! Девушка добралась до ооновского паркинга, украшенного настоящими платанами, высаженными со швейцарской скрупулезностью, и уселась в свой кабриолет.

Первым делом она нажала на сенсор складывания крыши, после чего потянулась к лежащей на соседнем сиденье одежной сумке. Плюс пятнадцать – не самая лучшая погода для езды в кабриолете с открытым верхом, но специально для этих целей у Марины имеется короткое летнее пальто, эффектная дамская шляпка и длинный шелковый шарф. Шарф очень стильно развевается по ветру во время езды, это доставляет Марине эстетическое удовольствие. Но еще большее удовольствие ей доставляет залитая солнцем машина, внутри которой не остается ни малейшей тени. Противнее всего ездить, когда идет дождь. Под дождем крышу не сложишь, поэтому приходится включать в салоне свет и ехать так. Водители встречных авто удивляются, видя сидящую в освещенном салоне женщину в темных очках и шляпке, но в столице мира принято уважать личное пространство и индивидуальные потребности человека. Вопросов не возникает даже у полиции.

Облачившись в шарф и шляпу, Марина выехала с ооновской территории и покатила по изящным женевским улочкам, любуясь эффектным видом на Монблан. Спустя несколько минут она достигла загородного шоссе, ведущего в нужный кантон, и прибавила скорость. Элитное авто на идеальной дороге держало сотню километров в час словно сорок, даже с открытым верхом ехать было исключительно комфортно, разве что шляпку приходилось носить с ремешком, чтобы не сдуло боковым ветром, если такой начнется на маленькой скорости. Но это неудобство вполне можно стерпеть. Особенно по сравнению с тем, что ей пришлось пережить.