Айя Сафина - Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

– Готов! – крикнул Ансар.

Она не ответила, но он услышал ее команду в своей голове. И тут же начал кричать:

– Карим! Помнишь, ты упал с дерева во дворе и растянул лодыжку? Я тогда тебя в больницу нес на спине, потому что боялся, что мама нас наругает. Мне не хотелось, чтобы она узнала о том, что я провалил свое задание и не присмотрел за тобой, как следовало. А ты… ты меня прикрыл. И никогда никому так и не рассказал об этом!

Стефания видела тот день. Она проникла уже достаточно глубоко, чтобы соединиться душой с присутствующими.

Вечер. Родители на работе. Братья гуляют во дворе. Ансар не смотрит за братом, он флиртует с девчонкой из соседнего подъезда. Крик Карима. Братик лежит на земле и держится за лодыжку. Он беззвучно плачет. Нет денег на автобус. Осознание того, что родители разозлятся. Ансар несет брата до медпункта. Все то время, что ждет в приемной, он винит себя, потому что боится, что мать его закроет под домашний арест. И лишь вечером, когда он уже лежит в кровати, Карим говорит ему, что никому ничего не расскажет.

Так Ансар осознал ценность братской верности.

– Помнишь, наша соседка Роза потеряла кошелек на улице и на целый месяц осталась без пенсии? Ты ей все свои карманные отдал, и мои тоже. Я тогда накричал на тебя, но сейчас понимаю, что был неправ!

Мама принесла пожилой соседке две пачки макарон и несколько килограммов картофеля – это все, чем она могла поделиться. Карим с ней, он незаметно подкладывает на стол деньги, что вытащил из своего носка и из-под матраса Ансара. Роза так и не узнает, что это был подарок от мальчиков, а не от Уммы. Ансар кричит на Карима, толкает его и убегает из дома.

Лишь сегодня при виде страданий брата Ансар достиг озарения. Он больше не хочет воровать. Он хочет отдавать. Так Ансар познал ценность щедрости.

– Помнишь, ты отважно бросился на питбуля этого безмозглого Адедайо, который травил собаку на соседского кота Базилио? Питбуль тебя на голову выше был, но ты не отдал кота на растерзание! Ты храбро отстоял того малыша! Базилио до сих пор приходит к тебе каждое утро по карнизу и влезает в окно, чтобы выпить молока из твоих хлопьев. Мама все время ругается, а ты продолжаешь его кормить.

Ансар плакал, вспоминая все это. Его мучили угрызения совести. Карим и то больше понимал, что такое ответственность за братьев наших меньших, нежели его старший брат.

– Больше никогда, слышишь? Никогда не дам тебя в обиду! Всегда буду твоей самой сильной опорой! Всегда поддержу! Всегда прикрою! Обещаю быть твоим самым близким другом и никогда не брошу! Отныне я всегда буду рядом! Я клянусь тебе, Карим! Я всегда буду рядом!

Эмоции переполняли Ансара, он плакал, путался в словах, иногда его было не понять из-за соплей. Но Стефании нужна была его энергия. Чистая безгрешная энергия прозрения и раскаяния, которую она продолжала вливать в тело Карима.

И наконец демон, ослабленный энергетической атакой, стал ослабевать. Карим возвращался в тело, идя на зов брата. Ему так хотелось поверить Ансару, а еще так хотелось, чтобы брат вернулся домой и все стало так, как было раньше. Карим хотел обрести брата, которого жизнь в этих трущобах жестоко отобрала, он хотел верить в клятвы, что давал ему Ансар. Он хотел дать шанс этой жизни доказать, что в ней есть добро, и милосердие, и Бог.

Стефания чувствовала, как мальчик все больше выходит наружу. Карим уже не вопил, перестал брыкаться и выкручивать суставы – демон постепенно оставлял плоть. Вихрь вокруг утихал, мебель падала на пол в беспорядке.

Вдруг Карим сел в кровати, вонзил в Стефанию пристальный взгляд и прошипел:

– Он ждет тебя….

Сердце Стефании упало в пятки, и она ослабила хватку, но тут же спохватилась и снова вытянула вперед руку с гремящим браслетом, нанося заключительный поражающий удар:

– К славе Твоей, Господи и Создатель всего, взываю. Явил, Ты, в мире украшенных добродетелью страстотерпцев и мучеников, чтобы обрели они победу над тьмой!

Ее крик оглушил всех. Он раздался в самом мозгу, в сердце, в душе. Казалось, что они слышали его всю жизнь, как будто крик этот пронесся сквозь время и достиг их ушей, едва они показались из материнской утробы в этом мире.

Белый свет нарастал, распирая комнату, квартиру, дом, само пространство. Свет заполнил все вокруг. На долю секунды длиной в вечность все они ослепли, оглохли и вылетели из своих тел, прекратив чувствовать что-либо кроме этого плотного теплого света, наполненного чистотой и верой.