Я вошел в свою палату и опустился на кровать. По моим щекам текли слезы, и я не мог их остановить, да и не хотел. Люк навсегда остался там! Он так хотел стать свободным, а в итоге оказался запертым в этом городе, как лабораторная мышь в клетке.
Мои глаза закрылись, и я снова очутился в Обители, снова в детстве, снова там, где Люк был жив.
Я вышел из комнаты Саймона и решил проследить за директором. Почему-то в тот момент мне казалось, что я уже ничего не потеряю. Я вошел в корпус, и, по счастливой случайности, понял, что охраны нет рядом. В углу стояли ведро со шваброй и пару коробок с порошком. Ладно, для конспирации пойдет. Я схватил ведро, взял тряпки и порошки и поплелся к кабинету Хейвса. Еще из коридора я услышал крики директора и вопли Шарпа. Оуэнс что-то поддакивал, в той же громкой манере, но, казалось, держался в стороне. Подойдя к двери, я поставил ведро рядом и стал прислушиваться.
— Ты не понимаешь? В дневнике он рассказал обо всем! А если бы это вылилось наружу! Хорошо, что эти придурки Варма ни черта не соображают. У них ума меньше, чем у Деда! А если бы дневник попал в другие руки? Если бы они дошли «до самого интересного»? — Хейвс, наверняка, слюной брызгал от негодования.
— Они не дошли! — Возразил ему Шарп. — Лучше спроси себя, откуда у Робина это досье?
«Кто такой Робин?» — Нахмурившись, подумал я.
— Он был воспитанником здесь. — Пожал плечами Хейвс.
— Он был воспитанником здесь сорок лет назад. Какого дьявола он может знать о нынешних ублюдках?
Я оглянулся, опасаясь, как бы меня не поймали и снова приложил ухо к двери.
— … слил ему информацию. — Услышал я остаток ответа Хейвса.
Черт! Надо же было в этот момент отвлечься! Он назвал имя! Имя!
— Как она связана с ним?
Она?! Женщина?! Кто из женщин мог бы знать об Обители? Кто… Я чуть было не упал от озарившей меня молнии. Мисс Ровински! Она все знала! Она работала здесь не один год! Она все могла вынюхать и слить кому-то информацию. Зачем? Что за информация? Что они сделали с ней?
У меня руки задрожали от волнения и я выронил швабру. Она с грохотом упала на пол и я отпрянул от двери быстрее, чем ожидал. Дверь распахнулась, снеся ведро и мыльная вода разлилась по полу.
— Ты?! Какого черта ты тут делаешь?! — Выкрикнул Оуэнс, выскочивший в коридор.
Я смотрел на него выпучив глаза.
— Я…я…я наказан, сэр. — Пролепетал я.
Мужчина недоверчиво сощурился.
— Пошел вон! — Рявкнул он. — Собирай свои манатки и проваливай отсюда!
Я быстро поднял ведро, посмотрел на растекшуюся лужу на полу, схватил швабру и побежал прочь.
Господь Всемогущий! Если я задумывался о смерти, то в ту секунду больше всего, я был уверен, что они задушат меня прямо там.
Выбежав на улицу, все еще держа в руках швабру и ведро, я наклонился вперед и стал тяжело дышать.
В голове роились мысли. Мисс Ровински слила какую-то информацию некоему Робину. Что это за Робин? Знает ли о нем Саймон? Ровински была знакома с Джастином до Обители? Он знал, что она «стучит»?
Я посмотрел на окна администрации. Везде были плотно задернуты шторы. На углу курили вышибалы, они смеялись и не обращали на меня внимания. Я решил еще раз поговорить с Саймоном.
После очередной порции воспоминаний я уснул. В последние дни я боялся засыпать, потому что каждая ночь предлагала мне очередную порцию воспоминаний, от которых становилось горче, чем от таблетки от простуды. Но в этот раз мне не снилось абсолютно ничего. Я провалился в длинный тоннель, о котором часто рассказывают те, кто перенес клиническую смерть. Только я оставался жив и даже во сне хорошо осознавал, где и почему нахожусь.
Меня разбудило одно легкое прикосновение.
— Привет.
Надо мной стоял тот молодой человек, которого я видел в столовой. Он распустил свои длинные волосы, которые теперь закрывали половину его лица.
— Привет. — Ответил я, приподнимаясь. — Что тебе нужно? — Я протер лицо одной рукой, а другой нашарил часы на тумбочке. Половина одиннадцатого. Утро или вечер?
— Сейчас почти ночь. — Ответил он на мой незаданный вопрос. — Меня зовут Чак. Ты ведь один из тех, кто выжил в Обители Рая. Об этом лагере ходят легенды. — Он странно улыбнулся, и мне захотелось отпрянуть от него подальше. Он вызывал у меня неприятное чувство.
— Кто ты? — Спросил я хриплым ото сна голосом.
Он еще раз улыбнулся.
— Меня зовут Чак, я же сказал. Большего я сказать не могу.
Я странно посмотрел на него.
— Нет, я не скрываюсь, я просто ничего больше не знаю наверняка, поэтому мне лучше молчать. Так моя мачеха говорит.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу