Татьяна Полозова - Город постоянной темноты

Саймон повернулся к нам.

— Пусть он привыкает, что это было в последний раз.

Я посмотрел на нового учителя. Не похоже, что он шутил. Ладно, и не таких обламывали.

— Ну, и как?

Джастин сидел в кресле с высокой спинкой в преподавательской и разговаривал по телефону. Надо сказать, что учительская, как и все помещения не предназначенные для воспитанников Обители были еще куда ни шло сносными. Они, во всяком случае, были теплы зимой и прохладны летом, а не наоборот. В них было сухо и комфортно. Еда для учителей и администраторов подавалась в отдельной столовой, и, думается мне, не готовилась из картофельных очистков.

— Чувствую себя интеллектуальной проституткой.

На другом конце провода захихикали, как-то странно и нервно, будто знали, что Джастин хочет поговорить о чем-то неприятном и нервничал поэтому.

— Как будто вылили ведро помоев на голову. — Добавил Джастин.

Уроки уже закончились и все воспитанники разошлись по баракам, поэтому учителя могли быть предоставлены сами себе, получали, как они сами говорили «минуту тишины». Можно подумать, у них жизнь не сахар! Знай себе талдычь про то, что уже учил в колледже, по десять раз на дню одно и то же, а потом ставь двойки тем, кто ни черташеньки не понял. Наслаждение!

Джастин недовольно поморщился.

— Да лучше бы вылили! А-то вели себя так, будто они все герцоги наследственные, учатся в Итоне, а я — тряпка половая!

Я стоял за дверью, так как мне сегодня досталась очередь мыть коридор, как раз там, где была преподавательская. Джастин хоть и говорил тихо, но мне все отчетливо было слышно. Стены в этих корпусах ни к черту! Разве что не видно.

Я подумал, что он такой же нытик, как и остальные учителя, которые вечно жалуются на поколения помладше: недисциплинированные, наглые, угрюмые, ни к чему не стремящиеся. Можно подумать, они в двенадцать лет думали только о том, как бы выучить побольше стихов этого, как его там… А да к черту все! Я плюхнул швабру об пол и стал не слишком усердно тереть. Все же, мы такие свиньи! Каждый божий день на полу было столько грязи, будто мы уголь грузили. Так что работы было немало. Я все крутил швабру по одному и тому же месту на линолеуме, когда Джастин Саймон вышел из учительской.

— Привет. — Глупо сказал я. — То есть, добрый день, сэр. — Я опустил голову и сделал вид, что очень занят.

Джастин сощурился, но улыбнулся.

— Ты в чем-то провинился? — Спросил он благодушно.

Ой, засунь свое дружелюбие себе в карман! Учитель и ученик никогда не будут друзьями. Это то же самое, что волку подружиться с овцой.

— Устроил бардак, сэр. — Ответил я после паузы.

— Бардак? — Переспросил он.

Эти новички-учителя еще хуже перваков, ходят тут, смотрят на все с умным видом, а сами ни черта не смыслят.

— Мы выкинули мусор в окно мистера Кларксона. — Я посмотрел на него и тут же добавил: — Начальника тюрьмы, сэр.

Я думал, что он сейчас разразится наставнической тирадой, но он рассмеялся. Очень искренне, как смеются только над хорошей шуткой.

— Ясно. Тогда почему вы не моете его кабинет? — Спросил он отдышавшись.

— Уже помыли, сэр.

Джастин снова улыбнулся, прижал к себе портфель и, насвистывая какую-то песню, поплелся по коридору, обходя уже вымытые участки.

— Все равно, ты скотина, — пробормотал я себе под нос.

Я вернулся в барак позже всех, но теперь это только сыграло мне на руку: очереди к умывальнику уже не было.

— Все домыл, золушка? — Язвительно спросил Марти.

— Убирайся к дьяволу! — Шикнул я.

Марти расхохотался.

— Ой, ой, ой, какие мы обидчивые. — Передразнил он меня.

Я подскочил и налетел на него, повалив на кровать.

— Слушай, Марти, ты заткнешься или нет? Может, хочешь, чтобы тебя зарыли рядом с Колли?!

Хотя я и был младше его на полтора года, жилистые руки помогли ухватить его за воротник так, что он не мог сбросить меня.

— Эй, да ты что! — Вопил он.

Другие парни подбежали и оттянули меня силком.

— Псих! — Крикнул он мне вослед, когда я снова пошел к умывальнику.

Я повернулся к нему, обвел яростным взглядом, но ни слова не сказал.

— Ладно, парни, еще не хватало сейчас ругаться. — Малыш Питти выступил вперед и развел руки в стороны. Прям рефери на ринге.

— Что это с тобой? — Карл встал рядом со мной у раковины и оперся на стену, жуя спичку. Зубы у него были еще хуже, чем у меня, но он все равно всегда жевал спичку.

— Ничего. — Буркнул я.

— Пит прав. Это из-за Колли? Нам сейчас не резон ругаться.