Петр Елизаров - Шаровая молния

Вытащив Вершинина на воздух, Витек отстранился от него и стал думать, что же предпринять. Алексей валялся на холодной плитке неподвижно, раскинув руки и ноги в разные стороны. Это было временное помутнение. Почувствовав холод, Алексей постепенно стал приходить в себя. Кажется, его жизнь была вне опасности.

Отдышавшись, Витек обругал Алексея за случившееся – тот, в свою очередь, молчал с опечаленным и растерянным выражением лица. Через некоторое время он поднялся и прислонился к стене. Обычно, прежде чем упасть в обморок, Алексея обильно рвало (Ретинский сейчас готовился именно к этому), а потом бросало то в жар, то в холод, затем он бился в странном припадке – ожидаемого на этот раз не случилось.

В июне, несмотря на жаркие дни, ночи были достаточно прохладными. Стояла темень хоть глаз выколи – если бы не освещение, окрестности нельзя бы было разглядеть. Эта приятная прохлада охолодила двух друзей – из-за неожиданности и мандража они в момент протрезвели.

На крыльце клуба никого не было. Стояла лишь подозрительная тишина, прерываемая временами вырывающейся из дверей клуба музыкой. Витя вопросительно поглядывал на Вершинина, уперев кулаки в колени и чуть наклонившись вперед – так быстро на воздух он его никогда прежде не вытаскивал. Какой-никакой, а рекорд!

Вершинин старался вспомнить то, что он должен был сделать, ведь для этого он и поднял свою пятую точку с дивана. Припомнить не получалось – эту внезапно пришедшую информацию волшебным образом стерло из его головы. «Следовательно, – подумал он, – это было не так важно, если я тщательно не вбил эту информацию себе в башку». Ноги у Вершинина дрожали, в ушах звенело, в голове царил беспорядок. Алекс зажмурил глаза, приставив пальцы к вискам, и попытался сосредоточиться, разобрать все свои мысли по полочкам.

– Может домой? – после продолжительного молчания предложил Ретинский.

Душа мажора требовала продолжения банкета, и вместо того, чтобы вспомнить про Диму Тихомирова, Вершинин на полном серьезе заявил, что не будет прерывать веселье из-за какой-то головной боли. К тому же он ни разу в жизни не покидал клуб так рано.

– Уверен? – переспросил всполошившийся Виктор, а Леша еще раз попытался вспомнить, что забыл, и, в конце концов, к великому сожалению бросил это дело.

– Как пить дать! – ответил он.

В этот момент где-то за полупустой стоянкой, газоном с мощными деревьями и старым забором, огораживающим территорию клуба и идущую за ним парковую зону, на тротуаре пустой улицы послышались крики, визги, мольбы о помощи, еле слышимые маты, смешавшиеся со стуком каблуков, упирающихся в неровный асфальт. Мужские голоса и женские крики внезапно повторились, а затем все стихло. Леша прищурился, вглядываясь во тьму, и увидел, как двое молодчиков схватили и тащат по улице двух девушек, силой обхватив их. Девушки пытаются сопротивляться, но из рук подонков очень трудно вырваться: нападавшие мигом скрутили им руки и уводили их в сторону. При малейшей попытке девушек как-то повлиять на сложившуюся ситуацию молодчики тут же причиняли им нестерпимую боль. У девушек всех возрастов, всегда было одно верное средство – закричать и позвать кого-нибудь на помощь, но ночью и так не проходная улица была абсолютно безлюдна и пустынна, но попытка не пытка. Одна из девушек закричала, но ее рот мигом был заткнут грязной ладонью одного из злоумышленников. Однако этого хватило, чтобы девушек, попавших в беду, услышали наши пацаны.

– Эй! А ну-ка стой! – крикнул Вершинин и, еще не оправившись от обморока, уже на всех парах мчался к ним. Ретинский не отставал.

Шпана, тащившая девушек, удивленно застыла на месте. Отморозков было двое: первого очень раззадорило появление откликнувшихся на происшествие отважных спасителей, второй же держал девушку чуть в стороне от первого и всегда подчинялся командам того, кто был впереди. Двое короткостриженных пацанов (первый был светло-русым, а второй обладал такими же волосами, как и Вершинин, только намного короче) были невысокого роста. Худые пацаны, которым было от силы лет по 16-18, были одеты в ширпотребистые кроссовки «Nike», серые треники «Adidas» и распахнутые черные куртки, сшитые где-то в китайском подполье. Оба обладали жилистыми руками, которые намертво ухватили хрупкие тела молоденьких девушек лет 18-20, хотя по макияжу там были все 25-30 лет!

Оббежав высокий забор, Вершинин и Ретинский перегородили шпане путь к отходу. Леша, встав в фирменную бойцовскую стойку неподалеку от бандюков, принялся свирепо смотреть в их сторону. Невольно Витя оказался позади него, на подстраховке.