Максим Евсеев - Стеклянное солнце

Он ждал своего друга – Москвича, так и не подозревая, что его раскрыли. Человек этот не совсем понимал, что происходит. Он словно на прогулке. Решил, что никто ни о чем не догадается. Да и что тут такого?

Тут из-за угла появился Мкад и не теряя ни секунды, направился к предателю. Трагизм в том, что приговоренный – приходился близким другом убийце. Москвич сам вызвался покарать предателя. Нож взрезал воздух, вошел в плоть поглубже, остановился на полпути к сердцу. Москвич спросил лишь одно:

– Жалеешь?

В ответ ему тихо последовало:

– Нет.

Нож дошел до сердца. Боль проникла во все точки тела. Не оставалось ни одного места, где бы она не побывала. Убитый не стал даже кричать. Он принял смерть от руки друга достойно. Так, словно собирался жить вечно. А его тело даже не было захоронено.

Как и полагается предателю, его выбросили на помойку и лишь спустя пару дней нашли окровавленного, свернутого в позу эмбриона. Так закончилась жизнь человека, по глупости своей кинувшего все Братство."

С той истории последствия были разве что запугивательные. С тех самых пор Москвича старались лишний раз не беспокоить, не выводить из себя. Даже старшие на всякий случай говорили с ним заискивающе. А произошла история всего лишь год назад.

Его приятели, Георгий и Глеб, сделали выводы и вольность в общении заменили сдержанностью и аккуратностью. Возможно, он и не убивал, но кто мог точно знать?

Помимо идеологической и дисциплинарной составляющей, у организации была и вполне материальная база. Место, где приверженцы неонацизма могли вместе обсудить наболевшие вопросы или тщательно подготовить свои разрушительные акции. Находилось оно за пределами города, в березовом лесу и представляло из себя глухое и закрытое от людей место.

Когда-то давно, во времена переменчивых генсеков, здесь были многочисленные заводы и промышленные зоны. Сейчас же все обанкротилось и кануло в небытие. Прекрасное место для неформалов, бомжей и проституток.

Расположилось здесь и Братство. Оно заняло преимущественно западный комплекс зданий и сооружений, устраивая свои сходки в глубокой утробе туннелей и технических строений.

Нет шума, нет лишних глаз. Только самые верные своему долгу, только самые лучшие. Вот что значит дисциплина.

Место никогда не было одним и тем же. Каждый раз устраивались по-разному, что-то готовили, к чему-то готовились. Безопасность была превыше всего, учитывая их наглую противозаконную аморальную деятельность.

Дальние концы промышленных зародышей помогали им в этом вопросе лучше, чем самые глухие леса Сибири. Чем ближе потенциальная угроза оказаться рядом с другими людьми, тех выше от них защита.

Словно слепые кроты, по туннелям и катакомбам перемещались члены братства. Годами приученные двигаться здесь тихо и неприметно, они не создавали совершенно никакого шума. Их голоса растворялись в общем гуле труб, отзвуков и шума мышей. Каждое движение рассчитывалось и отточивалось.

В эту беззаветную с первого взгляда систему и был вписан Власов со своими приятелями. Он понимал как, понимал где, но все еще задавался вопросом "почему?".

За 5 лет членства в Братстве Власов не продвинулся дальше простого ничтожества. Равно как и любой мало-мальски сообразительный человек, он считал своим долгом служить тем, к кому он когда-то обратился. Георгий выполнял любую работу от уборки помещения для собраний до избиения "чурок". Преданность своей ненависти и негативу подточило в нем глупость и усугубило ее. Но зерна сомнений в нем оставались, и им лишь предстояло вырасти в огромные колосья.

В далеком по сегодняшним меркам 2009 году, в холодный декабрьский день была убита его мать и его отец. Дело было поздним вечером. Самое криминальное время на планете.

Два человека, одна 56, другой 46 лет, улыбались и шли вдоль обычной городской улочки. Тогда проспекты и более менее значимые улицы начали готовить себя к празднику Нового года, обделяя закоулки и темные места своим ярким предпраздничным настроением.

Все шло хорошо, как никогда лучше. Отцу Георгия – бухгалтеру на одном из самых успешных в городе частных предприятий, выплатили немалую премию. Матери же, воспитательнице детского сада, дети сделали трогательный подарок – самодельные варежки. Наталья Ильинична и Иван Георгиевич Власовы находились в прекрасном настроении и лучшем расположении духа.

Так было до тех пор, пока впереди не показалась пьяная компания из трех человек. Приезжие с Северного Кавказа изрядно подвыпили и напрочь потерялись в пространстве.