Евгений Сивков - Аудитор. Возвращение

Кори поставил клетки в пикап, на прощание что-то прошептал собакам. Чуть дольше он простоял у клетки с сучкой. Странным образом этот лишенный жалости человек привязался к этой собаке. Нашел ее еще щенком, видно, потерялась – ошейник был дорогой, на золоченой плашке выгравирована кличка Макарена, да и по экстерьеру сразу понятно – породистая. Долго ждал, может, объявление о пропаже будет, чтобы за хорошие деньги хозяевам сучку вернуть. Не вышло. Так и пришлось «пустить в дело». А чем занимался Кори, всем уже без подробных объяснений понятно. Вот только залезла эта тигровая сучка стафтерьера ему в душу. Ухаживал он за ней, растил и… жалел. Подкармливал вкусненьким, часто от себя даже отрывал. Получается, и ему нужна была близкая душа, пускай и собачья. Так и жили они. Контингент в его собачьей школе убийц постоянно менялся. Кого-то загрызали в бою, кто-то умирал от ран, иногда он сам перерезал псу горло: зачем кормить калеку – выгоды от него никакой. Но Макарена всегда была с ним. И все бы так и продолжалось, но увидел ее как-то случайно один из клиентов Кори – полковник Ридли Смит. И положил глаз. Полковника Кори не любил и смертельно боялся. Он вообще сомневался, что у него когда-то была мать, настолько извращенно жестоким и необузданно злым был этот человек. Но бизнес есть бизнес – клиентов выбирать особо не приходилось. В один из своих визитов мистер Смит заговорил о Макарене. Кори понял – случилась беда, противостоять которой ему не под силу. Не считаясь ни с какими просьбами, полковник назначил день, когда он приедет за собакой. Все было решено. Протест Кори был подавлен с помощью трости – несчастный собачник потерял пару зубов и почти неделю не мог нормально ходить.

Пикап скрылся из виду, а хозяин побрел в дом. Без Макарены ему было одиноко.

– Она же ласковая, она же не боец, – приговаривал он, готовя себя скудный ужин.

Прошло несколько дней томительного ожидания, пока на улице перед лачугой вновь затормозил ненавистный пикап.

– На, забирай! – Полковник распахнул багажник. Радостный лай Джекоба донесся до ушей Кори сразу же. Но ее он не услышал. Клетка была пуста! Нет, она была там – беспомощно лежала на полу и даже не скулила.

– Клетки вытащи, болван! – окрикнул его Ридли Смит. Но Кори бежал к своей лачуге, ничего не замечая вокруг. Макарену он тащил на руках. В доме только понял, что дело плохо. Раны были настолько глубоки, что даже крепкий собачий организм мог не справиться с такими. К тому же она потеряла много крови. Исход был очевиден, и тогда Кори принял решение. Не в силах смотреть на ее мучения, он достал нож и одним движением оборвал ее жизнь. Ему было страшно взглянуть в несчастные собачьи глаза. Он даже заплакал. Закопал Макарену за лачугой и только после этого вспомнил про Ридли Смита. Но того и след простыл. Впрочем, для обоих это было к лучшему – Кори был готов на все.

Когда-то полковник Ридли Смит был хорошим человеком. Конечно, не считал он себя плохим и сейчас; в том, каким он стал, полковник винил одного единственного человека – Станислава Савельева. Это он, неважно, вольно или невольно, лишил его счастья и превратил в озверелого монстра.

Когда-то, когда он еще не был полковником, вместе с родителями, старшими братом и сестрой он жил в уютном провинциальном городке. Юные годы тянулись лениво, будто подчеркивая размеренность жизни этого уголка, притаившегося под самым боком огромного портового мегаполиса. Сразу после Академии он женился на чудесной девушке, с которой они с детства жили по соседству. Мэги была образцом английского воспитания, гордилась своими безупречными манерами и добропорядочным поведением. Однажды молодой офицер, приехав в очередной отпуск, увидел на соседской лужайке симпатичную барышню. К своему удивлению, он узнал в ней подругу детства Мэган Сью Девис. За время его отсутствия из неуклюжего подростка она превратилась в юную леди, изысканную и хорошо воспитанную. Смит был сражен наповал этим превращением и влюбился в нее раз и навсегда. В этот день они прогуляли до вечера, говорили обо всем и ни о чем. Расставаясь, он попросил ее руки, а она, робко улыбаясь от смущения, кивнула головой в знак согласия. И пообещала ждать своего жениха еще два года – столько оставалось ему учиться в Военной академии. Он вернулся веселый, статный, полный сил, планов и амбиций. Верная Мэги была горда и витала на седьмом небе от счастья. Вскоре сыграли свадьбу. Родители были только рады их союзу, они ведь знали друг друга почти тридцать лет, частенько захаживали в гости на яблочный пудинг, да и вообще любили посудачить о мировых проблемах и жизни их небольшого городка. И наступила идиллия. Ридли посылали служить то на одну военную базу, то на другую, а Мэги снова и снова провожала и встречала его, плача то от горя, то от радости. Через некоторое время Ридли Смит понял, что его семейное счастье может развалиться, как карточный домик, – жена все больше грустила и искала утешения в садоводстве. А он мучился и страдал, видя ее уныние. И тогда он пошел на, как говориться, сделку с совестью. Выбрал удобный момент и, забыв о том, что и сам не без греха, написал письмо командованию, в котором поделился некоторыми своими наблюдениями. А касались они, естественно, негласных законов, царивших на базе, где он служил. Началось следствие. Кое-кому пришлось уйти в отставку, информация каким-то образом просочилась в прессу, короче, донос Ридли Смита наделал много шума. Но вместе с тем принес и пользу своему сочинителю, которого повысили в звании и отправили служить на базу близ Лондона. Ридли Смит присмотрел уютную квартирку в престижном районе и перевез туда свою семью – к тому времени у него на попечении было уже две леди: жена Мэги и малышка Беатрис Сью Смит, которою отец ласково называл Биби. Служба, семья, перспективы и пусть ничем не выдающаяся, но устроенная жизнь – Ридли было этого вполне достаточно. Но случилась беда. Комета обрушилась на центральную часть города как раз в то время, когда теперь уже полковник Ридли Смит занимался предотвращением террористического акта, спланированного Джеком Пибоди. В тот миг, когда огненный вихрь окутал улицы британской столицы, он сидел у монитора и следил за боевыми вертолетами, брошенными на перехват злоумышленникам. Его пальцы процарапали фанеровку на столе до самого дерева, он смотрел обезумевшими от горя глазами и только шептал: Мэги… Биби… Он повторял и повторял эти имена, пока его не оттащили от экрана и не накачали успокоительным. Дальнейшие события трагедии разворачивались без него. Следующие пару недель он провел в отпуске, куда предусмотрительное начальство поспешило его отправить. Но после он вернулся. И стал совершенно другим человеком…