Евгений Сивков - Аудитор. Возвращение

Стас напрягся еще больше.

– Что дрейфишь? – расхохотался колдун. – А помнишь, как ты надо мной издевался, когда узнал, что у меня в паспорте написано: «колдун»? Так вот тебе!

– Да ну тебя, Зенон! – махнул рукой Стас. – Все равно я рад видеть тебя и твою бороду. Как тебе выжить удалось?

– Ай, и не спрашивай! Когда я предсказал гибель Лондона, меня сочли ненормальным. Однако заметь, жизнь все расставила по местам – раз, и нет верхушки «золотого миллиарда». Но я долго пытался их убедить, потом плюнул и стал рыть убежище у себя в подвале. Сначала соседи решили, что это у меня альпийская горка такая – англичане ведь на ландшафтном дизайне помешанные. Но когда эта горка стала выше их крыльца, видимо, труханули и вызвали психушку. Вот в тот момент, когда санитары пытались выкурить меня из моего подвала, все и случилось. Дом снесло начисто, и я еще неделю в своем бункере просидел. Хорошо, всем необходимым запасся. Особенно водка пригодилась, – улыбнулся колдун, взглянув на Стаса. – Я столько важного узнал во время камланий.

Зенон с наслаждением втянул в себя аромат душистого чая и причмокнул, поглощая очередную порцию варенья. Наверное, если бы кто-то взглянул на эту картину со стороны, то и впрямь принял бы это действо за странный, почти мистический ритуал. За столом сидели двое. Один – молодой крепкий парень лет 35, одетый в футболку и джинсы, как завороженный, смотрел на своего собеседника. Можно было подумать, что тот, второй, обладает магической властью над первым, тем более, что весь его образ вполне мог претендовать на звание чародея. Только шотландского. Рыжая борода необыкновенно точно вписывалась в этническую характеристику этого народа, костюм волынщика соответствовал тем же канонам. Немного выбивались из темы раскосые глаза и огромные ручищи, хотя почему у крепких шотландских парней не могло быть таких лап? А глаза… считайте, что наш герой их прищурил. Но это все шутки. На самом деле, острота момента заключалась в том, что в воздухе витало что-то невысказанное, что-то важное и «жизнеопределяющее». И это должно было обязательно излиться в разговоре.

– Хочу тебе сказать, Стас, что в мире нет ничего случайного. – Зенон завозился на стуле и принял почти величественную позу, однозначно готовясь к самой значимой части разговора.

Стас превратился в слух, понимая, что дальше последует много интересного.

– Ты не задавался вопросом, почему Бог отнимает у тебя женщин? Причем не просто женщин – богинь! – колдун воззрился на Стаса своим пронизывающим все существо взглядом.

Стасу стало неуютно от этих слов, и, пожалуй, сейчас больше всего ему захотелось прервать этот разговор. Он был не готов ковыряться ножом в еще не зажившей ране. Он сделал неоднозначный жест, который подразумевал то ли утвердительный ответ, то ли попытку остановить собеседника в его рассуждениях. Но Зенон не собирался молчать.

– Скажи мне, Стас, почему ты, умный мужик, нашпигованный знаниями специалист, сидишь в этой глухомани? И опять дрочишь налоговую систему. Ты знаешь, зачем все это?

Стас покачал головой. Честно говоря, сейчас ему было муторно решать глобальные проблемы человечества. Уж слишком сильно задели его за живое слова колдуна про тех, кого он любил. Но Зенон не унимался. Видимо, несчастный вид и почти отрешенное состояние Стаса заставили его применить прием под названием «клин клином» и высказать:

– Что, Стас, все ныряешь? Все играешь со смертью? А на самом деле, утонуть кишка тонка?

Ничего удивительного, что прием сработал. Стас в одно мгновение встрепенулся и выпалил:

– Зенон, друг, а вот тут ты перегибаешь палку! – Неожиданно он вскочил со стула, приблизился к колдуну, мертвой хваткой схватил его за обе руки чуть-чуть повыше локтя и потащил к двери. На ходу он сообщил обалдевшему оратору: – Я тебя сейчас самого утоплю за такие слова!

– Стой, стой! – смеясь, заорал колдун. Он быстро пришел в себя после стремительного нападения и теперь изо всех сил пытался дать Стасу пен да ль, чтобы хоть как-то отбиться от его мертвой хватки. – Я тебе еще самое главное не сказал, дурачина впечатлительный!

Стас отпустил руки Зенона, интуитивно понимая, что теперь он уже не шутит.

– Что на этот раз ты придумал, колдунище всезнающий? – передразнил он друга.

Зенон поправил пиджак, педантично смахнул с рукавов невидимые пылинки, будто Стас своими руками мог запачкать девственно чистый бархат, и вернулся к столу. Он опять уселся на стул, как на трон, и начал свою «судьбоносную» речь: