Евгений Сивков - Консультант

Разрабатывая операцию по спасению Тестодова и одновременному низведению Михрюткина, Стас прекрасно понимал, как сильно рискует. Вскрытый английский счет представлял собой копилку небольшой турфирмы, ее владельцами были братья Илья и Семен Барбарисовы. Известные в Приуральске бандиты, в середине «нулевых» братцы решили выйти на большую дорогу международного секс-бизнеса. Под прикрытием скромной турфирмы они занимались поставками в британские бордели свежей рабсилы из России и Украины. Пару раз их пути пересеклись с Михрюткиным. Оказать депутату Госдумы маленькую услугу – даже матерым уголовникам эта идея показалась небесполезной. Так что фирмами-близнецами, на счета которых поступали деньги для Барбарисовых и Михрюткина, номинально управлял один и тот же директор – Ягайлас Гедиминас. Для того, чтобы проследить траекторию перемещений долларовых потоков, при такой раскладке много времени не понадобится. Поэтому нужно было продумать операцию по заметанию следов. Джек Пибоди уверил Стаса в том, что наезд страшной русской мафии ему, человеку, находящемуся под защитой спецслужб Ее Величества, не страшен. Оставалось одно слабое звено – Анатолий Михрюткин. Стас играл, что называется, на грани фола. Переброска денег со счета на счет, в результате чего три миллиона оказались в тихой гавани Фонда инвестиционного развития Приуральского края, заняла совсем немного времени. Дальше – дело техники. Оперативная обналичка, и курьеры губернатора Тестоедова могут везти зеленые горчичники страждущим чиновникам в первопрестольную. А Михрюткину Савельев позвонил еще раз.

– Если, Анатолий Васильевич, вас кто-нибудь в ближайшее время потревожит, позвоните по номеру, который высветился на экране вашего телефона. Учтите, это будет не тот случай, когда торопиться не стоит.

– А зачем?

– Жить хочешь, придурок? Я тебя смогу вытащить. Если позвонишь через двадцать секунд после того, как тебя спросят: «Где наши бабки?»

Сакраментальный вопрос Михрюткин услышал через неделю после перевода денег на счет, указанный Савельевым. Братья Барбарисовы, вырывая друг у друга мобильник, хрипло перечисляли перепуганному депутату множество способов причинения увечий различной степени тяжести, что и полагается козлам, повадившимся крысятничать в чужих кормушках. Трясущимися пальцами Михрюткин набрал заветные цифры. Ему был назван номер ячейки в камере хранения Ярославского вокзала. Такси депутат смог поймать, промчавшись бегом несколько кварталов, прочь от своего дома. В ячейке он обнаружил небольшой пакет, где обитали загранпаспорт на имя Тукана Геннадия Ивановича, упаковка зелененьких бумажек емкостью в десять тысяч долларов и билет до Куала-Лумпура с открытой датой. Ко всему этому богатству прилагалась записка: «Из Малайзии добирайся любыми подручными способами до Соломоновых островов. Климат райский, однако, наши туда пока и не ездят. Два года – и тебя забудут».

Через неделю на острове Гуадалканал в аэропорту города Хониара приземлился небольшой самолет из Джакарты. С его борта спустился странный пассажир: спортивные штаны с тремя полосками, стоптанные кроссовки, темный пиджак поверх футболки. Голову Михрюткина украшала конусообразная вьетнамская шляпа, которую он приобрел в Малайзии. Беглый депутат щурился на ярком экваториальном солнце через очки и бережно прижимал к груди кейс, где хранилось все его достояние: тапки, пара трусов, полотенце, бритва и журнал «Плейбой» за позапрошлый год. Зубную щетку Михрюткин забыл в своей московской квартире.

Родина так и не дождалась своего героя. Ни через два года после описываемых нами событий, ни позже. Михрюткин умер от тропической лихорадки через три месяца после своей исторической высадки на Гуадалканале. Он не читал в детстве рассказ Джека Лондона под названием «Эти страшные Соломоновы острова». Приписка насчет райского климата оказалась неудачной шуткой. А шимпанзе там не живут, даже самые хитрые.

Если зайца долго бить – он научится курить, паять, лудить и выдавать всю известную и половину неизвестной информации. Эта поговорка в полной мере отражает стиль русского делового общения. Пан Гедиминас убедился в этом на собственном опыте после непродолжительной беседы с посланцами братьев Барбарисовых. Литовец легко отделался. Повреждения, полученные потомком гордых князей, уголовный кодекс относит к средней степени тяжести. Оторванное ухо, три сломанных ребра, отперфорированная мощными кулаками печень – с этим еще можно жить!