Я поднимаюсь к себе. На лестнице темно, и я пытаюсь подсветить ступени фонариком, чтобы не разбить лицо, и хватаюсь за стены, потому что алкоголь до сих пор имеет поразительную власть над моим телом. Квартира на третьем этаже, и единственное, о чем я мечтаю в эту минуту – не встретить никого из своих соседей, которые наверняка догадаются о причине моего позднего возращения. Не хочется выглядеть алкоголиком, если каждое утро ты приветствуешь каждого из них улыбкой и отглаженным воротником рубашки, пока спускаешься на работу. Я ведь отличник, я умен, я многообещающий специалист. Если бы только они знали, как я все это ненавижу…
После нескольких попыток, ключ попал в замочную скважину. Я ввалился в квартиру и сполз по косяку вниз, закрывая лицо руками. Однажды моя поразительная жалость к себе убьет меня. Однажды я точно не выдержу больше.
Я скинул с себя одежду и забрался в ванну, открыв горячий душ. Капли застучали по моей голове, подобно раскаленному дождю, и я почувствовал, как потоки воды, соединяясь и растекаясь, скользят вниз по промерзшей коже. Если бы только они могли проникнуть внутрь моего тела, в самую мою душу и вырвать оттуда мою боль, увлечь ее своим стремительным потоком, увлечь по водосточным трубам вниз, в разлагающиеся канавы, в преисподнюю городов, я, быть может, был бы исцелен. Но капли не могли достигнуть моего нутра, и я едва не разрывал свою плоть от страдания, меня переполнявшего, но не имевшего выхода, медленно нарастающего внутри подобно опухоли, разъедавшего мои внутренности. Я словно чувствовал, как там, под ребрами, меня рвут на части клыки и когти моего собственного страха, моего потерянного достоинства.
Я поднял голову и сквозь струи воды разглядывал ровные прямоугольники кафеля, которым был выложен пол. Мне казалось, я сейчас там, на одном из этих прямоугольников, и вот я с ликованием переступаю долгожданную черту, но куда же я попадаю? В такой же точно прямоугольник. И среди множества ходов к порогу и прочь из опостылевшей комнаты есть один верный, но додумаюсь ли я шагнуть в правильном направлении или так и останусь среди одинаковых граней проживать всю оставшуюся жизнь?
Оставшуюся жизнь.
Сколько же мне осталось?
Я поглядел на свои руки и закрыл глаза, прижимая к груди запястья. Капли стекали по моим волосам и тонким полосам вдоль и поперек нитей моих вен. Наверное, я бы заплакал, если бы у меня оставались на это силы, но вместо этого я лишь сильнее притянул колени к груди и закрыл глаза. Я закрыл глаза, и каждый моей нерв сотрясся в ожидании предстоящего дня. Наверно, это последнее, о чем мне стоило вспоминать тогда, когда я, задыхаясь от паники до полуобморока, лежал в переполненной ванной. Я сделал несколько глотков вина из оставленной на бортике бутылки и откинулся назад, вытянувшись во весь рост, и закрыл глаза. Мне показалось, я увидел прекрасный сон, но на самом деле это был худший из всех снов, на которые можно рассчитывать, засыпая в горячей ванной. И вскоре я почувствуй воду в носу и горле. Попытавшись совладать с собой и вдохнуть побольше воды, я не выдержал и рванул наверх, откашливаясь. Зазвонил телефон, и я быстро потянулся к нему, чтобы ответить.
Мне пришлось выбраться из ванны и одеться. На самом деле, ожидая приезда Фила, я уже заранее знал, что мне не бывать на работе завтра. Важную лекцию придется отменить – таков закон приезда друга. Я пообещал себе позвонить Люси как можно раньше и сообщить, что умираю – пускай предупредит остальных. В любом случае, едва ли кто-то сильно расстроится из-за моего отсутствия.
Фил громко постучал в двери. Я открыл ему и едва не ослеп от темноты на лестнице, что окутывала его тело подобно чернильному туману. Фил же, зажмурившись от ударившего в глаза света, быстро вошел в квартиру и затворил за собой дверь.
– Еще не умер? – спросил он, сбрасывая мне в руки свои вещи.
– Пытался захлебнуться и подстроить все как несчастный случай, но это оказалось технически довольно сложно реализовать. Пришлось отказаться от затеи умереть сегодня в пользу скорой покупки пистолета и вечера со своим другом.
– Ладно, мне ты можешь доверить свои проблемы. Если хочешь поговорить о чем-то, то сейчас самое время. – он стянул свитер и прошел на кухню, выкладывая на стол содержимое пакетов.
– Чувствую себя картофелем. – почти прошептал я, глядя на пачку чипсов. – Как будто меня из земли выкопали, но я не труп, а готовый к употреблению овощ.
Читать дальше